В отличие от Голубева и Амвросия, Сикорский не был реинкарнацией персонажей прошлого. В драму об обвинении в ритуальном убийстве он ввел новую роль — эксперта-психиатра, — добавив к мифу современную деталь. «Народность, поставляющая это злодеяние, — заключил Сикорский, — будучи вкраплена среди других народностей, вносит в них с собою и черты своей расовой психологии». Раса, генетика, унаследованные модели поведения — Сикорский с псевдонаучной точностью переписал миф на новый лад.
Выводы Сикорского, Амвросия и патологоанатома убедили Лядова в том, «что Ющинский был убит евреями». Но где искать виновного?
Лядов проявил необычайный для чиновника высшего ранга интерес к ходу расследования. Он привлек внимание к показаниям мальчика Павла Пушки, сообщившего, что Андрей собирался купить порох у еврея из Слободки. По словам Фененко, Лядов дал ему понять, что, «как только будет установлена личность этого еврея, последнего нужно будет привлечь в качестве обвиняемого и заключить под стражу».
Еврея, торговавшего порохом, не нашли, зато обнаружилась другая подходящая кандидатура. Пятого мая 1911 года Голубев сообщил следователям:
Вблизи ее [пещеры. — Э. Л.] расположена огромная усадьба жида Зайцева. Управляющим усадьбой и кирпичным заводом состоит некий жид Мендель… [который] после обнаружения трупа Ющинского держал себя несколько странно: например, раздавал ребятам конфеты и просил ничего полиции не говорить.
Это первое упоминание имени Менделя Бейлиса в материалах следствия. (Как мы помним, Бейлис был не «управляющим», а приказчиком на кирпичном заводе. Все остальное — ни на чем не основанная сплетня.) На следующий день Голубев снова упомянул «какого-то еврейчика Менделя». «Лично мое мнение, что убийство скорей всего совершено или здесь [в усадьбе Зайцева] или в еврейской больнице [примыкавшей к территории завода], — сообщил он властям, добавив с напускным смирением: — Доказательств, конечно, этому я представить не могу».
Но он был намерен заняться их поиском.
Четвертого мая 1911 года пристав Николай Красовский, служивший на западе Украины, получил срочную телеграмму, которая гласила: «По распоряжению губернатора немедленно отправьтесь в Киев».
До осени 1910 года Красовский исполнял обязанности начальника киевской сыскной полиции. Эту должность он получил тремя годами ранее после громкого скандала, когда выяснилось, что тогдашний глава сыскного отделения Спиридон Асланов был подкуплен прославленным киевским «королем воров». «Король», колоритный жулик по кличке Цилиндр, похвалялся, что его ежегодный доход составляет сто тысяч рублей, и гордился, что ворует только у состоятельных людей, щедро делясь добычей со своим отрядом карманников, взломщиков и домушников. Подарки, врученные им Асланову, в том числе кольцо с бриллиантами, обеспечивали «королю воров» неизменный успех.
Красовский быстро завоевал уважение, одно за другим раскрывая нераскрытые преступления. К осени 1908 года он снискал славу местного Шерлока Холмса, раскрыв самое сенсационное преступление — убийство в доме Островских. Смерть мужа и жены, заколотых в собственном доме, а вместе с ними их молодого приятеля, прачки и портнихи, потрясла весь город. Шли дни, а убийцы разгуливали на свободе. Василий Шульгин, киевский журналист и политический деятель, вспоминал: «Целых две недели город был как бы под влиянием какой-то черной тучи, которая повисла над ним».
Разогнав эту тучу, Красовский проявил себя как блестящий детектив. Его можно назвать настоящим виртуозом судебной экспертизы. (Сама эта область была развита в дореволюционной России, где химики изобрели способы выявлять следы крови и некоторых ядов, применяемые по сей день.) Красовский отличался необычайной наблюдательностью. Он мастерски вел допрос. Ростом выше среднего, добродушный с виду, голубоглазый, с пышными усами, неторопливый, он умел разговорить людей — как простой народ, так и преступников. К тому же он был хитер и бесстрашен, умел настоять на своем. Когда сыщики обнаружили драгоценности, предположительно принадлежавшие Островским, в доме известного вора, один Красовский сомневался в его причастности к убийству. Он доказал, что гравировка на драгоценностях была подделана мстительным преступником (не имевшим отношения к убийствам), чтобы подставить своих врагов. В городе с самым высоким в Российской империи уровнем преступности, где два из трех преступлений оставались нераскрытыми, Красовского считали героем, поскольку он выследил и поймал четырех убийц, в том числе одного психопата, признавшегося в еще десяти убийствах и хваставшегося умением заколоть человека, почти не пролив крови.
