Дело Андерсона [= Пленки Андерсона] - страница 83

88

Эта рукопись попала к автору благодаря любезности доктора Дмитрия Рубикова, психиатра, приемная которого находится в доме 535 по Восточной 73-й улице Нью-Йорка. Это фрагмент речи, которую доктор Рубиков произнес 13 декабря 1968 года на собрании Нью-Йоркского психиатрического общества. Это неформальное объединение нью-йоркских психиатров и психологов, которые время от времени собираются на обед в одном из больших отелей Манхаттана обменяться новостями и послушать выступление кого-то из коллег, по поводу которого затем разворачивается дискуссия.

Речь, из которой взяты отрывки, произнесена доктором Рубиковым на встрече в Охотничьем зале отеля "Президент Филмор". Текст берется по машинописному экземпляру, предоставленному автору доктором Рубиковым.

"Госпожа председатель! - хотя я давно считаю это обращение образцом сексуальной аномалии.

(пауза для смеха)

Коллеги, дамы и господа. После такого обеда уместнее не столько речь, сколько отрыжка...

(пауза для смеха)

Я хотел бы прежде всего отметить, что все мы испытываем чувства благодарности к нашему оргкомитету, который устроил нам этот Лукуллов пир.

(пауза для аплодисментов)

Впрочем, вы поймете мои сомнения относительно целей, которые они преследовали: то ли как следует вас накормить, то ли сделать невосприимчивыми к тому, что я хочу вам поведать.

(пауза для смеха)

Так или иначе моя задача состоит в том, чтобы предложить вам маленький интеллектуальный десерт после такого восхитительного обеда, и я постараюсь не ударить в грязь лицом.

Как многим из вас, наверное, известно, я недавно стал одной из жертв преступления, случившегося в городе Нью-Йорке в ночь с 31 августа на 1 сентября сего года. Сегодня я попытаюсь остановиться на этом преступлении, на преступности вообще, а также на том, что представители нашей профессии могут сделать в борьбе с преступностью в нашем обществе.

Предупреждаю, что я буду краток, очень краток.

(возможная пауза для аплодисментов)

Мысли, которыми я хотел бы с вами поделиться - результат чистого теоретизирования. Я не занимался практическими исследованиями и не советовался со светилами. Просто я предлагаю вам свои размышления - мою реакцию на недавние события, - которые могут стать предметом дальнейшего обсуждения. Разумеется, ваша реакция будет представлять для меня огромный интерес.

Прежде всего позвольте еще раз напомнить, что сексуальные отклонения, как правило, составляют определенные предпосылки для криминального поведения. Я бы, однако, хотел указать на более тесную взаимосвязь между сексом и преступностью. Иначе говоря, я убежден: преступность в современном обществе выступает заменой секса.

Что такое преступность? Что такое секс? Что между ними общего? На мой взгляд, их сближает то, что в обоих случаях важную роль играет мотив проникновения. Грабитель банков взламывает сейф. Квартирный вор проникает в дом или квартиру. Карманник - в наш кошелек или бумажник. Быть может, истинное намерение каждого из них - проникнуть вглубь нас...

Этот мотив проникновения присутствует и в более сложных правонарушениях. Мошенник овладевает частью состояния жертвы, проникая к ней в доверие. Нечестный бухгалтер насилует свою фирму. Коррумпированный представитель власти насилует общество в целом.

Собственно, сам по себе термин взлом - "проникновение со взломом" вызывает ассоциации с лишением невинности.

Тем самым я еще раз хотел бы подчеркнуть: совершение преступления это замена полового акта. Преступник - это человек, сознательно, подсознательно или бессознательно получающий наслаждение от подобной квазисексуальной деятельности.

Преступление совершено - что дальше? Половой акт окончен - что потом? В обоих случаях имеют место сходные процессы. Уход. Разъединение, порой весьма мучительное в физическом и эмоциональном плане.

Я убежден, что, собственно, совершение сексуального преступления (на мой взгляд, все преступления имеют сексуальную основу) - самая легкая его часть. Самое же трудное - уход.

Учитывая пуританское воспитание большинства американцев, уход выступает признанием вины, является манифестацией подспудного желания быть наказанным. Нарушителя законов неотступно, навязчиво преследует жажда изобличения и публичного осуждения.