Поэзия уступила место художественной прозе. Так появилась «трилогия о бессмертных»: «Мои первые 2000 лет. Автобиография Вечного Жида» («My first two thousand Years. The Autobiography of the Wandering Jew», 1928; немецкий перевод сделал автор «Голема» Густав Майринк), «Саломея, Вечная Жидовка: Мои первые 2000 лет любви» («Salome, the Wandering Jewess. My First Two Thousand Years of Love», 1930) и «Непобедимый Адам» («The Invincible Adam», 1932). Джордж Сильвестр придумывал сюжеты, но издатели сочли его письмо суховатым и посоветовали взять в соавторы бойкого беллетриста средней руки Пола Элдриджа. С коммерческой точки зрения трилогия оказалась самым долговечным детищем Вирека, но в литературном отношении уступает книгам, написанным им единолично. Критика приняла романы холоднее, чем читатели, но они реабилитировали Вирека как писателя. «Возвращение Джорджа Вирека на литературную сцену есть одно из счастливых свидетельств того, что война закончилась, – писал в 1930 году О’Шил. – Выросло молодое поколение, не знающее о своем долге перед Виреком. Верно, что американская поэзия в отношении формы и техники развивалась не по тому пути, который он предлагал, но так же верно, что за свое освобождение от озабоченности этикой и за предоставление прав эстетической свободе она должна благодарить Вирека больше, чем кого-либо, за возможным исключением Эзры Паунда».
В 1931 году Вирек выпустил собрание стихотворений с интереснейшими автокомментариями «Плоть и кровь моя. Лирическая автобиография с нескромными примечаниями» («My Flesh and Blood. A Lyric Autobiography with Indiscreet Annotations», 1931), ждущее русского перевода. Декадентские заглавия разделов: «Розы Приапа» – «Эрос распятый» – «Фаллическая литания» – «Плод странных ночей» – «Странники через все времена» – «Дом песни» – «Ave Triumphatrix» – «Мятежная жатва» – «Трубы на рыночной площади» – «Дочери Лилит и дочери Евы» – «Песни против бога» – выглядели старомодно, поэтому литераторы восприняли книгу как свидетельство ушедшей эпохи. Психологи и сексологи оценили ее выше, чем поэты. Один из них, друг автора Гарри Бенджамин писал ему: «Сочетание выдающихся дарований поэта и писателя со знанием биологии, эндокринологии и психоанализа делают твою книгу для меня, несомненно, самой увлекательной автобиографией из всех когда-либо написанных. <…> Книга вызовет разные эмоции. Главная – зависть к богатству твоей эмоциональной жизни».
На жизнь повседневную Вирек зарабатывал в изданиях Хёрста, Джорджа Лоримера и Бернарра (с двумя рычащими «р») Макфаддена как комментатор событий дня и интервьюер высшего класса, принятый почти всеми выдающимися людьми своего времени. Основное внимание он уделял политическим сюжетам, в особенности связанным с Германией, и популяризации новейших достижений науки (психоанализ, теория относительности, омоложение, телевидение). Обращаясь к событиям недавнего прошлого, он выпустил хорошо принятые критикой книги «Сеющий семена ненависти» («Spreading Germs of Hate», 1930) о пропагандистских битвах Первой мировой войны, «Самая странная дружба в истории. Вудро Вильсон и полковник Хауз» («The Strangest Friendship in History. Woodrow Wilson and Colonel House», 1932) и «Кайзер под судом» («The Kaiser on Trial», 1937).
После прихода нацистов к власти Вирек приветствовал «национальное возрождение» и в 1933–1934 годах сотрудничал с германскими представителями в США в сфере пиара, однако огласка связей с рейхом навлекла на него острую критику и вынудила прекратить контакты. Вирек осуждал юдофобскую политику нацистского режима, но многие знакомые, включая Фрейда и Эйнштейна, разорвали с ним отношения. Продолжая писать на политические темы, он избегал высказываний, которые могли быть интерпретированы как пронацистские. В притче «Искушение Джонатана» («The Temptation of Jonathan», 1938; русский перевод – 2020) он декларировал неприятие всех форм тоталитаризма, но не избавился от «нацистского» клейма и остался без доступа в прессу и литературных заработков. Поэтому Вирек согласился стать советником Германской информационной библиотеки в Нью-Йорке и консультировал посольство рейха. В октябре 1941 года он был привлечен к ответственности за нарушение Закона об иностранных агентах, осужден и приговорен к тюремному заключению. Верховный суд отменил приговор, но дело было возбуждено повторно и закончилось новым тюремным сроком, который Джордж Сильвестр отбыл полностью. Он вышел на свободу в мае 1947 года, потеряв не только имущество, но и положение в обществе.
