«Нет, я не могу, — наконец, сказала она. — Я все обдумала и решила». «Женщине вредно много думать, я бы на твоем месте не раздумывал». Вот эта его уверенность и била, что называется, по рукам.
Сейчас она мыла посуду, стояла над раковиной в углу и плакала, приподняв плечи, пряча лицо, перенося жалость к себе на свою посуду, мягко обмывала ее в теплой воде, поглаживала пальцами свои тарелки, чашки, ложки. Инна заметила, когда она уже проревелась.
— Ты чего?!
— Ничего…
— Чего плачешь, спрашиваю?
— Малышев подрался с дворником. — Она улыбнулась сквозь слезы.
— А-а-а, так он же у тебя лежал! — осенило Инну. — Как же я сразу-то не вспомнила! Ой, Алка, ну ты даешь. — Тут же все поняла без признаний, и даже успела испугаться за подругу, подошла к ней вплотную, будто намереваясь оградить, защитить. Алла взялась мокрыми руками за край раковины и уткнулась Инне в плечо.
— Ничего не могу поделать… Радуюсь и все.
— Да уж вижу, как ты радуешься! У вас уже что-нибудь было? — спросила Инна не только из любопытства, но и с тревогой; если что-то было, значит, Алла пропала, потому что непривычная, целиком всю душу отдаст и для дочери ничего не оставит, на все пойдет, — отчаянная по неопытности.
— Да нет, что ты… Кому-то надо было сказать, вот я и сказала. — Хотя она ничего не сказала. Но показала.
— Ох, Алка, Алка, — забеспокоилась Инна. — Это же Малышев, что хочет, то и делает, с него как с гуся вода. Но если что! — Инна показала кулак в сторону, к окну. — Я его! Только ты от меня не скрывай, советуйся, ты ведь наивная, Алка. — И, видя, что Алла посмеивается на ее страхи пополам с угрозой, сама успокоилась, да и любопытство одолевает, куда денешься. — Слушай, Алка, может, вам встретиться негде? Я устрою все в лучшем виде, располагай мной, как собой. — Инне тоже хотелось бы подружиться с Малышевым, втроем им легче будет соблюдать тайну и вообще выкручиваться из ситуаций, а Инна такая пройда, кого хочешь обведет вокруг пальца. — Ты как-нибудь сведи меня с ним, Алка, я ему сразу выдам: мы отвечаем за тех, кого приручаем. Он у нас не отвертится.
— Оставь, Инна, ты совсем не туда поехала.
— Алка, милая, я так рада! — Инна уже сама готова была пустить слезу.
Явился полусонный обогатитель, попросил сто грамм на посошок, и они с Инной ушли домой.
«Найти хорошего мужика», — так все просто, как найти настройщика пианино или слесаря краны починить, найти сотрудника на вакантное место, хоть какого, лишь бы найти. Лизавета перед свадьбой просвещала мать: «Пусть бы пил бы, пусть бы бил бы, лишь бы был бы, так поэты пишут. А мои не пьет и не бьет, так чего мне раздумывать?» Аллу огорчило, что дочь ее восемнадцатилетняя слишком уж по-бабьи все это произнесла — мой не пьет, в особенности вот это «мой». И какое в сущности допущение жалкое — лишь бы был бы, унижающе так, обижающе — лишь бы. Будто крохи жалкие с пира природы. Дочь как будто на корню смирилась, приняла роковую женскую второстепенность, неполноту без мужа, как будто сама по себе ты не человек, а придаток некий, друг человека. Сама Алла никогда не хотела так — лишь бы, ни в юности, ни потом, а хотела бы, так давно сошлась бы с кем-нибудь. Вдовой она осталась в тридцать два года, тогда думала — старуха уже, все кончено, только бы дочерей вытянуть, а сейчас думает, какая тогда была молодая, не знала, что и в сорок еще не все потеряно. Замуж надо было ради дочерей хотя бы, чтобы они привыкли к мужчине в доме, знающие люди считают, что из неполной семьи, когда нет отца или матери, выходят неспособные жить в браке, несчастливые — они не приучены с детства соподчиняться, ладить с другими. Предложения Алле были, но ей хотелось не мужа, а прежде всего отца своим девочкам, ей все казалось, что и тот будет груб с ними и этот к ним несправедлив, постепенно стала смотреть на мужчин с вопросом: отец он или отчим? Не только на знакомых, а вообще на всех, и в кино, и по телевидению, игру себе такую нашла. По каким-то признакам, ей самой неясным, выходило, что больше все-таки отчимов, чем отцов, даже Сиротинин со своим преклонением перед Настенькой не отец, а отчим, а вот Малышев… Ничего толком не зная о его семье, о житье-бытье, она отнесла его к категории отцов. Таким она видела его еще двадцать лет назад. Таким она увидела бы его еще мальчишкой в школе, а почему, не знает. Это и восхищает ее, и удручает. Он был отцом и останется — отцом своей дочери…
