И стоял Кондрат в саду без штанов. Смотрел на яблони и головой качал:
-- И что бы было пообирать!
1924 ______________________________________________________________________
Первое путешествие
Не совсем хорошо уже помню, куда именно предполагалось путешествовать: в Америку к индейцам или в Африку за слоновыми клыками и за шкурами леопардов и львов, но путешествовать решено было обязательно...
Очевидно, сначала нужно было посетить остров Робинзона, пожать руки правнукам Пятницы, после высадиться из лодки на африканском берегу, настрелять слонов, бегемотов, львов, леопардов и тигров, подразнить палкой крокодила, фыркнуть на боа-констриктора -- и только тогда со слоновыми клыками и со звериными шкурами прокатиться на лодке через Атлантический океан к Америке, посетить хижину дяди Тома и посмотреть, как Ястребиный Коготь сдирает с бледнолицых скальпы.
Из Майн-Рида и Фенимора Купера перечитали мы абсолютно все, что было в волостной библиотеке и в окрестных школах; случалось иногда выкрасть или попросить через горничных книжку и у барина.
Собрались мы в Африку и в Америку сначала втроем: я, Панько Верба и Омелько Канда.
А когда встал вопрос, с кого Ястребиный Коготь будет сдирать скальп, -- решили взять Сашка Кендюха, неуклюжего и неповоротливого маменькиного сыночка. Никто из нас его не любил, так как в школу он не приходил, а приезжал с хутора. На переменке он всегда вытаскивал из мешка колбасу или жареного цыпленка, тогда как мы завтракали хлебом с огурцом или луком.
-- Возьмем Сашка! Как дойдет до скальпа, мы вытолкнем его, пускай с него сдирают, у него голова здоровая и волос жесткий.
Сашко согласился. О скальпе мы ему, понятно, не говорили.
Сашко был полезен еще и тем, что имел возможность набрать на дорогу сала, хлеба, яблок и даже денег. Он нам признался, что знает, где бабушка прячет кошелек, а у бабушки было не меньше пяти рублей!
Пять рублей! Черт знает куда можно было заехать на пять рублей, да еще с салом, хлебом и яблоками.
Не только в Африку, но и за Африку, и даже туда, где Суматра, Ява, Борнео, Целебес, Сандвичевы, Курильские, Кольский, Канин, Апеннинский, как в географии мы учили...
Карты в школе не было, поэтому как скажет, бывало, учитель:
-- Начинай сверху!
И начнешь:
-- Кольский, Канин, Скандинавский, Ютландский, Пиренейский, Апеннинский, Балканский, Таврический, или Крымский.
Полуострова в Европе.
То же самое с островами:
-- Корсика, Сицилия, Сардиния!
-- Ну, дальше, -- нажимает учитель.
-- Суматра, Ява, Борнео, Целебес.
-- Дальше!
-- Крит! И тот... как его там... Берингов пролив и тот... Грин... Грин... Гринляска!
-- В угол!
Так что географию мы знали...
Лодку мы наметили украсть у деда Пидсотка на озере, -- дед Пидсоток там сети ставил, карасей ловил, -- ночью перетащить к речке (речка звалась Ташань), поплыть по Ташани до Ворсклы, по Ворскле до Днепра, по Днепру в Черное море, -- ну, а морем путь уже прямой, как на ладони, в Дарданеллы, Босфор, из Босфора немного вправо, в Бабэльмандебский пролив, а оттуда уже до Африки "как до соломы".
Сашко Кендюх натаскал булок, сала, яблок, спичек, соли... Все это мы припрятали в глинище за кладбищем.
Был конец мая.
Однажды темной ночью, когда дед Пидсоток расставил на озере сети, мы тайком перетащили его лодку с озера на речку.
Той же ночью, задолго до рассвета, мы должны были дать стрекача, но Сашко Кендюх никак не мог добраться до бабушкиного кошелька: бабушке в ту ночь не спалось, она все кряхтела и кряхтела и задремала только под утро.
Пока Сашко следил за бабушкой, мы с Паньком и Омельком перенесли из глинища в лодку продукты и кое-какую одежду.
Уже светало, когда прибежал, запыхавшись, Сашко.
-- Шесть рублей! -- выпалил он.
-- Ого! -- крикнули мы и давай скорей укладываться. Не скажу, почему в тот день нечистая сила сорвала деда Пидсотка ни свет ни заря, -- кажется, базарный день в местечке был, и дед решил пораньше очистить сети, чтобы первым со свежей рыбой на базар явиться,
Подошел дед к озеру, нет лодки...
Дед юрк туда-сюда, а от озера через луга к речке по траве след, где мы лодку тащили (вот какие мы были мудрые, как следы замели!), дед по следу к речке, и только мы хотели оттолкнуться, как Пидсоток:
