— Ну что, пошли
наверх, Ричер ждет, — завершила Ласка обход. — Я, если что, в
третьем номере поселилась. Вечером заходи в гости…
И посмотрела на
него так, что о каких именно «гостях» идет речь мог не догадаться
разве что слепой.
Выданный
девушкой столь прозрачный аванс Сергея особо не вдохновил. Группа
закрытая, народ специфичный, мало ли какие тут у них отношения.
Потому на приглашение вестись вот так сразу не собирался. Хрен
знает, может проверочка. Тем более — нужно решить, как быть дальше
с Юлой.
Юлия оказалась
единственным, что его связывало с прошлой жизнью. Он давно понял,
что испытывает к ней нечто большее, чем просто мужское влечение и
не хотел терять. Но при этом страшно боялся, что в случае любых
неприятностей она попадет под раздачу.
Он улыбнулся и
неопределенно пожал плечами. Они поднялись наверх.
Шаман и Ричер
сидели за тем же столиком, что и при первой встрече. Перед каждым
стояла дымящаяся кофейная чашка. За стойкой скучал тот же бармен.
Ласка по дороге объяснила, что вся прислуга на базе — повар,
бармен, горничная, уборщица и еще несколько «сотрудников»,
обеспечивающих жизнедеятельность объекта - люди многократно
проверенные, но в суть выполняемых заданий не посвящаются.
— Кофе
будешь?
— Не откажусь.
Эспрессо.
— Ласка?
—
Американо.
Бармен
поколдовал над машиной, принес две чашки.
Ричер выложил
на стол пластиковые карты. На первой — логотип одной из городских
торговых сетей, вторая — белая, безо всяких надписей.
— Это тебе для
доступа на внешний периметр центра и во внутренние помещения. Ты
недельку тут поживи, освойся. Номер зарезервирован, питаться будешь
в кафе. Деньги нужны?
— Нет.
Пока…
Хорошо. После
обеда дам адресок склада, съездишь, получишь шмотки и снаряжение.
По оружию позже поговорим. У нас тут каждый берет то, что ему лучше
всего подходит. Ну разве что «Рапиру» мы не дадим. Все понятно?
Сергей
кивнул.
— Вот и гут.
Теперь позывной себе выбирай.
— Так у меня же
есть. С четырнадцатого года еще.
— Старый не
годится, новый положено.
Сергей
задумался. Вспомнил вывеску оружейного магазина в двух кварталах,
мимо которой он уже несколько раз проходил. Хищная птица? Наверное.
Но только название с вывески — слишком в лоб. Нужно что-то другое.
И украинское. Вроде такого:
— Шуліка?
— Выговаривать
долго во время переговоров. Но мыслишь в правильном направлении. В
общем, давай Шульга?
— Так Шульга —
это левша!
— Да и хрен с
ним. Никто и не догадается. Согласен?
Сергей
Богданович Велецкий кивнул, и с этого момента превратился в Шульгу,
вскоре уже не сержанта, а младшего лейтенанта артиллерийской
бригады и, по совместительству, стажера небольшого охранного
предприятия с ограниченной лицензией на убийство.
— С этим
покончили, — подвел черту Ричер, выкладывая на стол пачку цветных
фотографий. — Ну а теперь слушайте. Есть работа. Нам поставлена
такая задача...
Поезд Интерсити
Днепр-Киев
Состав, сбросив
скорость, шел по Киеву. Едва они миновали красную стену Байкового
кладбища, как в телефоне Шульги прокурлыкал сигнал принятого
сообщения. «Операция завершилась. Пациент стабилен. Результаты
будут после того, как он отойдет от наркоза»
Неужели все?
Подумал Шульга. Ладно, послушаем, что они там расскажут, а теперь
домой, спать!
Он не стал
брать такси сразу же на вокзале. Чтобы размяться после нескольких
часов в жестком кресле, прошелся до бульвара Шевченко. Путь лежал
мимо автостанции и парковки, с которой все началось…
Едва он зашел
домой, как раздался звонок.
Номер был
смутно знакомый. Шульга ответил.
— Сергей?
— Да.
Голос мужской —
низкий, с едва уловимым акцентом. Йонатан!
— Простите, но
Алексей не отвечает, а дело срочное. У меня новости. Точнее,
информация. Я могу говорить?
— Конечно, черт
возьми! Что случилось!?
— Из клиники
позвонили десять минут назад. Послеоперационное осложнение.
—
Осложнение?
— Да. Пулю
извлекли, ущемление ликвидировали. Поставили титановый протез на
сломанный позвонок. Ствол поврежден не был, так что шансы на
частичную или даже полную реабилитацию оценивались как высокие.
Но…
— Но? Что,
«но»?!
Шульга был
готов ко всему. И к тому, что Еврей не перенесет операцию. И что он
останется инвалидом. Но только не к тому, что услышал.
