Жуляны.
Их ждали. На
аппарели — кормовом опускающемся люке, он же трап, он же мостик для
въезда автомобилей, стояли двое в красивой бежевой форме.
— Экипаж восемь
человек, шесть летчиков и два медика, — пояснил Алексей. — А это
второй пилот и бортинженер. В Днепре с пациентом загрузятся еще
фельдшер и медсестра. Они передадут вашего товарища израильской
медбригаде.
Поздоровались с
летчиками, в их сопровождении поднялись в небольшой хвостовой отсек
с креслами и диваном. Шульга заглянул за дверь, где располагалась
главная, медицинская часть.
В салоне пахло
пластиком и медикаментами. Не обманули представители клиники.
Отсек, даже на его непросвещенный взгляд, был оснащен по последнему
слову медицинской техники. Куча дисплеев и серьезных приборов с
мерцающими лампочками. Две кровати с огромным количеством степеней
свобод. Кроме того, удобные кресла для персонала и «ходяче-сидячих»
больных.
Пока Шульга
обживался, Алексей ответил на очередной телефонный звонок.
— Все
нормально, — переговорив, сообщил он клиенту. — Получили посадочный
слот, ну, время, выделенное для приземления в Бен-Гурионе. Оттуда
до клиники сто двадцать километров, реанимобиль будет встречать
прямо у трапа. В Хайфе уже назначены лечащий врач и хирург. Пациент
в Днепре с ночи подключен к системе, которая передает им все
данные. Диагноз поставлен, готов план операции и послеоперационной
реабилитации. Если все пойдет как нужно, то в семнадцать он уже
будет в операционной…
— Время по
Киеву?
— У нас с
Тель-Авивом один часовой пояс.
— Есть
подтверждение. Взлетаем? — спросил, выглянув из кабины пилотов
кто-то из экипажа.
— Да, конечно!
— кивнул Алексей.
Аппарель пошла
вверх, отсекая их от внешнего мира. Одновременно загудели
двигатели, раскручивая винты. Самолет покатился по рулежке на
взлет. Поехали, подумал Шульга. И снова нырнул в события, которые
происходили в апреле шестнадцатого…
Совские
пруды
Первую половину
пути клиент сидел явно в напряге, потом расслабился и притих. Вроде
бы задремал, но нет. Когда Сергей ушел на второстепенную улицу,
чтобы срезать дорогу, немедленно вскинулся. Город, стало быть,
знает...
Вечерние пробки
уже рассосались, и они быстро двигались к цели, но странный клиент
нравился Сергею все меньше и меньше. В пути даже не попытался
заговорить. Ни с кем по телефону не болтал типа: «Маня, я уже в
такси, скоро буду». Сопел там сзади, хрипел. Возился с одеждой.
Один раз тихо, сдерживаясь, застонал. Ну да ладно, еще каких-то
пять минут, и странный тип, оставив две сотни гривен, навсегда
исчезнет из его жизни. Именно так Сергей и думал в ту ночь.
Наивный.
Вот и
перекресток, поворот на Кировоградскую.
— Куда на
Совках? — спросил Сергей.
Пассажир не
ответил.
— Уважаемый,
приехали! — повторил Сергей громче.
Молчок. Так и
есть, задремал бедолага со своим чемоданом в обнимку.
Сергей
притормозил, обернулся.
Как выяснилось
— не спал, а смотрел на него в упор. Пассажир снял очки, за
которыми, прятались желтые волчьи глаза с расширенными зрачками.
Так бывает от передоза или же сильной боли. На войне — от того и
другого вместе. И это был зырк раненого волка перед броском...
Да ну нах! Рука
Сергея непроизвольно дернулась к бардачку. Пассажир засек движение,
в ответ сунулся под старенькое пальтишко. По салону разнесся
характерный щелчок курка.
Сергей, не
размышляя, скинул передачу, резко затормозил, пригнулся, схватил
нож и, как мог, развернувшись, из неудобного положения пырнул в
проем меж сиденьями.
Пассажир,
брошенный вперед торможением, буквально насадился на сталь. «Глок»,
надежный кинжал, реплика австрийского штык-ножа, легко разрезав
плотную ткань, вошел в тело по рукоятку. Одновременно, оглушая в
закрытом пространстве, раздался выстрел.
Авиатрасса
Киев-Днепр
Самолет выкатил
на взлетную полосу. Постоял, загудел сильнее и побежал, чуть
вздрагивая на неровностях бетона. Разогнавшись, грузно оторвался от
земли, начал набирать высоту.
К счастью никто
Сергею в полете не докучал. Летчики закрылись в кабине. Случайные
попутчики не спешили общаться. Алексей отсел подальше и с головой
залез в ноутбук. Медики — парень лет двадцати пяти и девчонка чуть
помоложе — тихо переговаривались о чем-то своем, изредка бросая на
него любопытные взгляды.
