Дажьбог - прародитель славян - страница 20

То обстоятельство, что письменные источники прямо называли Дажьбога богом солнца, подтолкнуло многих, в том числе и выдающихся исследователей, искать намек на это значение в первой половине его имени. «Слово дажь, — писал А. Н. Афанасьев, — есть прилагательное от даг — день, свет, родственно с санскр. корнем dah — жечь…»[97] Санскритскому корню был родственен и др. — псрс. dag — «сжигать», dagh — «испекать, палить», «припекать». В советское время к этой этимологии склонялась и Н. Р. Гусева, утверждавшая: «Форма Даждь-бог нам кажется поздним переосмыслением имени бога, который был в индоевропейской древности одним из богов неба, небесного света, солнца»[98]. Другие исследователи с той же целью искали соответствие первой половине имени Дажьбога в европейских языках. Так, И. И. Срезневский сближал его с герм, dag (др.-в.-н. dag, исл. dagr, гот. dags) — «день, свет», а В. Н. Петров — с лит. daga — «жара», dagoti — «уборка урожая, жатва», др. — прусск. dagis — «лето», лтш. degt — «гореть». К этому же перечню можно отнести и лит. degu, от которого в русском языке появилось слово деготь. Отдал дань санскрито-ирано-германо-балтским аналогиям и Б. А. Рыбаков. Интересующий нас корень встречается и в имени кельтского бога Дагды (буквально «хороший, добрый бог»), который, однако, не был богом солнца, в результате чего мы не можем говорить о его генетическом родстве со славянским божеством, несмотря на схожее, как будет видно чуть ниже, значение их имен.

В конечном итоге, однако, среди специалистов-лингвистов возобладала другая этимология, объясняющая интересующий нас корень на почве чисто славянского языкознания. Первым ее высказал еще Д. Н. Дубенский, который указал, что первая половина имени («Даждь-») представляет собой повелительное наклонение от глагола дать. Таким образом, слово Дажьбог в строгом смысле является не именем, а, по сути дела, эпитетом этого божества — «дающий бог». То, что настоящее имя бога солнца оставалось тайным для людей, которым он был известен лишь под этим эпитетом, объясняется той хорошо известной исследователям чертой архаичного мышления, согласно которой знание истинного имени того или иного лица давало знающему это имя человеку полную власть над его носителем. Данная черта носит действительно общечеловеческий характер и ее проявления мы встречаем, например, как в представлении о неизреченности тайного имени ветхозаветного бога в иудаизме или в древнеегипетском мифе об истинном имени бога Ра, который всеми силами пыталась узнать богиня Исида. Подобные же представления были широко распространены и у индоевропейцев. Так, например, иранский верховный бог назывался Ахура Мазда, что буквально значит «господь премудрый» или, по мнению Ф. Б. Я. Кейпера, «всезнающий, мудрый», и эти два эпитета со временем превратились в общеупотребительное у этого народа имя божества. Аналогичное положение мы видим и у кельтов, где имя Дагды буквально означало «добрый бог», т. е. также было эпитетом, заменяющим истинное имя божества. В хеттском языке слово siwannis, передающее понятие «бог», в буквальном смысле означает «тот, о котором нельзя говорить, имя которого нельзя произносить». С незначительными изменениями этимология Д. Н. Дубенского была принята многими другими исследователями. Е. Огоновский трактовал это имя как «бог-даровик», «бог-податель», а Л. Нидерле — как deus donator. Полностью разделяет ее и такой видный исследователь русского языка, как М. Фасмер: «Это имя объясняется из др. рус. пов.