Все эти изменения не только не ослабили, но, наоборот, укрепили правящий в Англии блок предпринимателей, торговцев, банкиров и буржуазных землевладельцев. Перед всеми этими социальными группами, хотя и в неравной мере, открылись широкие возможности для обогащения: Британская империя к концу XVIII в. распространилась на все части земного шара, ее экономическое могущество возросло во много раз, ее купцы развернули оживленную торговлю вплоть до Нового Света. Возникшие в королевстве еще в конце XVII в. две политические партии — виги и тори — на протяжении последующего столетия все более и более сближались друг с другом. Шел процесс образования группы так называемых «новых тори», возглавляемых Уильямом Питтом Младшим. Вокруг этой группы стал сплачиваться весь господствующий класс Великобритании. Спустя восемь лет после смерти Юма «новые тори» пришли к власти, имея большинство в парламенте и формируя свои министерские кабинеты. Идеологом этого процесса консолидации всех фракций господствующего класса вокруг «новых тори» был Давид Юм.
Но чтобы стать этим идеологом, ему пришлось кое-чем пожертвовать, прежде всего надеждами на самоуправление его родины — Шотландии. В начале XVIII в. между Англией и Шотландией была заключена уния, в результате которой Шотландия потеряла остатки былой самостоятельности. Шотландские горцы несколько раз поднимали восстания против английских притеснителей. Эти восстания происходили и при жизни Юма, несомненно оставив следы в его сознании. Но Юм заметил также и то, что сепаратистские настроения и действия шотландцев ловко использовались реакционными профеодальными силами в своих узких интересах, и он не поддержал шотландских «якобитов», как называли в то время сторонников реставрации Стюартов.
Юм видел, что буржуазные отношения неуклонно распространяются и на северную часть Британских островов, английский капитализм поглощает Шотландию. Юм принял это как неизбежное, скрепя сердце примирился с этим. Но по свидетельству лиц, хорошо знавших Юма, он всю жизнь недолюбливал англичан, а говорил всегда с заметным шотландским акцентом, не желая от него избавляться.
Глава I. Жизнь и сочинения Юма
Давид Юм родился в 1711 г. в столице Шотландии Эдинбурге, в семье небогатого дворянина, занимавшегося юридической практикой. Близкие маленького Давида надеялись, что и он станет юристом, но, еще будучи подростком, тот заявил им, что испытывает глубочайшее отвращение к любому занятию, кроме философии и литературы. Но отец Юма не был в состоянии обеспечить своему сыну высшее образование. И хотя Давид начал было посещать Эдинбургский университет, где с жадностью набросился на книги по философии, ему все же пришлось затем отправиться в Бристоль попробовать свои силы в коммерции. Эта проба способностей окончилась полной неудачей, и мать Юма, на которую после смерти мужа легли все заботы о сыне, не препятствовала его образовательной поездке во Францию, куда он и отправился в 1734 г. на три года, из которых значительную часть провел в Ля-Флеш, где когда-то учился Декарт.
1. «Трактат о человеческой природе» и попытки его популяризации
Юм решил посвятить себя литературе, но за время пребывания во Франции написал не беллетристическое сочинение, а отвлеченный философский трактат. Это был знаменитый «Трактат о человеческой природе» в составе трех книг, который и был опубликован в Лондоне в 1738–1740 гг. В первой книге рассматривались вопросы теории познания, во второй — психология человеческих аффектов, а в третьей — проблемы теории морали.
Трактат Юма представлял по содержанию почти всю его уже вполне созревшую в эти годы философию. В этом сочинении почти нет точных ссылок на отечественных авторов, ибо оно писалось вдали от больших британских библиотек, хотя латинская библиотека в иезуитском колледже в Ля-Флеш была довольно обширной, а изучение Юмом в юности трудов Цицерона, Бейля, Монтеня, Бэкона, Локка, Ньютона и Беркли, а также Шефтсбери, Хатчесона и других английских моралистов не прошло бесследно для общего его развития и оказало большое влияние не только на проблематику, но и на конкретный ход мыслей в трактате. Вместе с тем Юм был оригинальным философом, и на полках столичных книжных магазинов появилось вполне самостоятельное сочинение.
