— Как бы не так! Королей Максами не зовут. Их называют «ваше величество» или «государь».
— И вовсе нет. Не в частной жизни.
— Чего ты споришь? Я лучше знаю. Я читал «Французского дворянина» и еще много всяких книжек про «то.
— Все-таки я лучше знаю. Я же сам король.
— А ты королем совсем недавно!
— Да, конечно. Только все равно… ну, пожалуйста, называй меня Максом, Терри. Я так рад, что познакомился с тобой. Я давно об этом мечтал — еще с тех пор, как посмотрел «Пылающую палубу»…[24] ну, где ты играешь юнгу. Знаешь, до чего ты это здорово придумал — опустить пожарную кишку в океан и погасить огонь, когда бежали все и ты один остался в пламенном аду. Наверное, твоя жизнь полна всяческих опасностей.
— А! Это-то? Эпизод с кишкой снимался в павильоне. И никакого пожара не было — просто промасленная ветошь горела в ведрах. Нет, мне ничего опасного делать не дают. Чтоб им пусто было! Мама никак не соглашается.
— Терри, знаешь что? Когда мы вырастем, и я стану настоящим королем, и мама с Себенеко (это наш премьер — министр) и профессором Михеловским (это мой гувернер) не смогут мной больше распоряжаться, потому что я буду совершеннолетним, ты пойдешь ко мне в главнокомандующие?
— С удовольствием, Макс (как ни печально, но вспомнив про свои горести, Терри позабыл, что разговаривает с королем). Я только рад буду бросить кино. Вот ты говорил, как к тебе пристают, а попробовал бы ты стать кинозвездой! Жуть! Надо все время давать интервью, и стоит выйти из дома, как уж кто-нибудь да бросится меня снимать, и нужно надевать всякие шутовские костюмы — просто жуткие, и всякие старые дамы гладят меня по голове, а я стой и слушай, пока они говорят, как я хорошо играю. Просто взбеситься можно! И знаешь, Макс, теперь меня еще решили знакомить с королем Сло… Ой, я и забыл, что ты тот самый король и есть.
— Да, чтоб им всем пусто было!
— Взбеситься можно!
— Да еще как! — тоскливо согласился Максимилиан.
— Вот если бы можно было убежать куда-нибудь на ферму, быть просто ребятами и кормить поросят!
— Я бы хоть сейчас убежал!
Терри был настолько поглощен Максимилианом, что совсем забыл про Рыжика, который все это время стоял, вытянув руки по швам.
— Ах, да! Я же вас не познакомил! Мистер Рыжик Бандок, Макс… его величество.
Тут Рыжик упал на одно колено и поцеловал руку Максимилиану.
— Ну, не надо! Ну, пожалуйста! — взмолился Максимилиан.
— Англичанин, сэр, знает, что подобает августейшему величеству! — заспорил Рыжик.
— Да брось ты, ладно?
— Слушаю, сэр!
И трое мальчишек — актер, король и рассыльный — принялись весело изничтожать первых христиан в игрушечном Колизее, и Рыжик, правда, обильно уснащавший свою речь «сэрами», в остальном не досаждал этим знатным особам чрезмерным подобострастием. А когда Терри вновь начал сетовать, какая это мука — в двадцатый раз пересниматься в одном и том же эпизоде, — Рыжик даже перебил его и мрачно пожаловался:
— Если мне будет позволено заметить, сэр, рассыльному в отеле тоже несладко приходится. Пожилые джентльмены как напьются, так и норовят послать тебя покупать им чистые рубашки, когда и магазины — то все позакрывались, а пожилые дамы вызовут тебя к себе в номер и спрашивают: «Спасен ли ты?» и…
Тут его прервал Максимилиан:
— Значит, нам всем троим надо сбежать…
— И пойти в пираты!
— Здорово! — сказал Максимилиан.
— Дядя Генри Бандок был пиратом, — мечтательно вздохнул Рыжик.
В соседней комнате загремел голос:
— Боже великий, Мари! Я же велела вам отдать это платье прогладить!
Максимилиан вздрогнул:
— Это мама! Она меня ищет!
— Нет, — ответил Терри, бледнея. — Это моя мама!
— Р-гав! — сказал Джозефус.
Бесси стремительно вошла в спальню, увидела Максимилиана и воскликнула:
— Боже великий! Стоит тебя хоть на минутку оставить одного, как ты тут же натащишь в номер всяких оборванцев! Что это еще за мальчишка? Пусть убирается. Мы сейчас же укладываемся и едем в Париж.
— Мамочка! Это король Словарии Максимилиан!
Глаза Бесси запорхали, как колибри. Судя по растерянному выражению ее лица, она, очевидно, старалась припомнить фотографии маленького короля. Уставившись на Максимилиана, она пробормотала:
