Между тем на «Революционере» бушевал пожар. Он был вызван попаданием вражеского снаряда в каюту капитана. Но артиллеристы «Революционера» не прекращали отстреливаться. Только после того как появилась возможность укрыться за дымовой завесой, поставленной «Дежневым», они смогли оставить свои орудия и бросились помогать команде гасить пожар.
Перед самым нападением «Шеера» у внешней стенки причала на Диксоне грузили на баржу стопятидесятидвухмиллиметровые орудия. С появлением «Шеера» погрузка была, понятно, сразу же прекращена. Батарея заняла позицию — совершенно не подготовленную, на открытом для вражеского обстрела причале — и немедленно открыла по врагу огонь. Он был очень точным, этот огонь. Командиру батареи Корнякову удалось поразить «Шеера» двумя снарядами.
Получив подряд два прямых попадания, «Шеер» закрылся дымовой завесой и ушел в море.
Но это была лишь первая его атака. Она длилась двадцать три минуты. Через полтора часа Болькен возобновил обстрел Диксона, подойдя к нему с другого направления. Снова встретил его плотный огонь батареи Корнякова, а также сторожевого корабля «Дежнев», который стоял на грунте и представлял из себя неподвижную мишень для обстрела.
Через несколько минут «Шеер», однако, получил третье прямое попадание стопятидесятидвухмиллиметровым снарядом в корму. Возник пожар на борту. Теперь уже, наверное, радист «Шеера», нервничая, передавал на немецкую военно-морскую базу: «Горим, горим…»
По Диксону в течение двух часов выпущено было всего до ста снарядов крупного двухсотвосьмидесятимиллиметрового калибра и свыше трехсот снарядов других, меньших калибров. И под этой огненной лавиной Диксон выстоял!
На исходе второго часа Болькену изменила его хваленая выдержка. Быть может, он сломал свой «данхилл», ударив его о нактоуз60, быть может, выругался или как-то иначе выразил свое раздражение, этого мы с вами не узнаем. О таких вещах не принято писать в мемуарах. Реакцию на поражение доселе непобедимого аса будущий командир корабельного десанта обходит деликатным молчанием, тем более что сам он в это время находился не на «Шеере», а на подводной лодке.
Во всяком случае, после третьего прямого попадания снаряда в «Шеер» Болькен приказал поставить дымовую завесу и, закутавшись в нее, как в темный плащ, покинул Карское море, оказавшееся для него негостеприимным…
Я рассказал вам столь подробно о «Сибирякове», «Дежневе», «Революционере» и береговой батарее Корнякова потому, что подвиг их, по моему разумению, непосредственно повлиял на поведение связистов Потаенной во время десанта, последовавшего за нападением «Шеера» на Диксон.
Такова на войне наглядная сила примера!..
Но мы в Архангельске, понятно, не знали о том, что под водой за «Шеером» тянется хвост и на обратном пути хвост этот зацепит Потаенную. Имею в виду подлодку с будущим мемуаристом, при коем, надо полагать, находился небезызвестный вам Атька, «слуга всех господ».
