Не пропустишь ни часа, ни дня,
Не оставив следа в этом мире.}
СЦЕНА ВТОРАЯ
Библиотека в доме Дарнлея. Дарнлей и Парсонс.
Дарнлей. Дерзкая спекуляция, говорите вы, сэр? Компания по устройству газового освещения в городах Германии! Скупайте все акции, непременно все. Как магнит притягивает иголку, так цивилизация притягивает капитал. В наше время участие в человеческом прогрессе - самое надежное предприятие. Скупайте все акции.
Парсонс. Хорошо, сэр, как вам угодно. Но что делать с этими испанскими процентными бумагами. Они катастрофически падают. Лучше продать их.
Дарнлей. Продать? Ну, нет. Я вложу еще десять тысяч, но изменю положение на рынке. Ха-ха! Славная вещь капитал! Я, простой английский купец, могу влиять на судьбы Испании!
Парсонс. Но, сэр...
Дарнлей. Да, повторяю, я предвижу день, когда эти бумаги поднимутся в цене на десять пунктов. Вот (протягивает ему бумагу), поступайте так, как здесь написано.
Парсонс уходит. Входит Мейнуэринг.
Мейнуэринг. Все хлопочете о деньгах, всегда о деньгах?
Дарнлей. Кто же позаботится об этом мире, если не тот, кто делает деньги? Подаянием можно накормить одного человека, капиталом - миллион. Он достигает высот гения, он та почва, на которой расцветают искусства, он превращает пустыню в цветущий сад, и глухую деревню в цивилизованный город. Без конкуренции не может быть совершенства, но без капитала не может быть конкуренции. Без энергии нет добродетели, но где же взять энергию, если нет золота? Человек, делающий деньги, - величайший носитель мировой цивилизации!
Мейнуэринг. Гм! Вам повезло, у вас и жена под стать вам. Она очень энергична, когда дело касается светских приемов.
Дарнлей. Вы всегда насмехаетесь над моей бедной Джулиет. И вам не стыдно?
Мейнуэринг. Не стыдно ли вам, Гарри Дарнлей? Ваша сумасбродная жена...
Дарнлей. Осторожнее, Мейнуэринг!
Мейнуэринг. Осторожнее? Черт возьми, сэр, не говорите со мной таким тоном. Это невеликодушно. Разве я не обязан вам всем и разве это не дает мне права говорить вам все, что я думаю? Я помню, годы прошли с тех пор, когда я, рожденный в благородной семье, в роскоши, из-за расточительности моего отца остался без гроша, в полном отчаянии. Тогда я струсил и готов был лишить себя жизни, очевидно, я так бы и поступил, если бы не маленькая сестра, которая нуждалась в моей поддержке. Я помню, кто узнал в опустившемся бедняке своего старого школьного товарища. Я помню, кто пришел в мою жалкую лачугу. Этот человек не был тогда еще богат, но он дал кров моей сестре, а мне надежду на будущее. Я помню этого человека. Это были вы, Гарри Дарнлей, вы! Обвиняйте себя самого, если я кажусь вам надоедливым, неприятным, но честным другом, и, черт возьми, сэр, меня не интересует, нравится вам это или нет. Если я могу избавить вас от огорчений, я буду это делать!
Дарнлей. Дорогой Мейнуэринг!
Мейнуэринг. Не нужно называть меня дорогим. Я не желаю, чтобы мне льстили и этим лишали права упрекать. Вы устроили мне назначение за границей. Я тоже стал деловым человеком. Я видел, как выросла и возмужала моя сестра - прекрасная, невинная девушка, радость всей моей жизни! Неожиданно дела заставили меня вернуться в Англию, я получил наследство от родственника, чье имя я ношу. Меня не было дома всего три месяца. Я возвращаюсь - и что же? Сестра покинула мой дом, бежала с каким-то негодяем, не оставив мне ни строчки! Тогда-то я и постиг бессилие денег, денег, которые вы так превозносите! Дарнлей, Дарнлей, уверяю вас, деньги могут цивилизовать нацию, но они не могут сохранить святость семейного очага!
Дарнлей. Успокойтесь. Ваша сестра еще вернется.
Мейнуэринг. Вернется? Мне легче похоронить ее, чем взглянуть ей в глаза. К счастью, по условиям завещания, я переменил имя, которое она носила и опорочила. Только вам одному рассказал я о ее позоре, и вы ответили: "Живите у меня, пусть мой дом заменит вам тот, который вы потеряли". И вот я здесь, но где же этот дом, Дарнлей? У человека нет дома, если его жена забыла свой семейный очаг.
Дарнлей. Ах, если бы вы видели первые счастливые годы после нашей женитьбы!
