– Что?– Даркнессу не понравилось, как ее ухмылка увяла, и беспокойство мелькнуло в ее глазах.
– Она получила тяжкий удар по голове. Мы должны были быстро усыпить ее обратно, когда ее пульс стал слишком частым, но мы хотели убедиться, что она в порядке. Снимки, которые мы сделали, когда она прибыла, показали небольшой отек, но теперь его нет, – док Алли протянула руку и положила ее на его грудь. – Мы были обеспокоены уроном, который это могло нанести.
– Но она в порядке, правда? – он чувствовал себя больным.
– Была закрытая черепно-мозговая травма. Ты быстро привез ее к нам, и мы сразу ввели ей препарат. Мы думаем, что успели вовремя, прежде чем она получила неизлечимые травмы. Снимки выглядят сейчас отлично. Нет кровотечения. Мы делаем их каждый час, чтобы наблюдать за ней. Последнее, чего бы мы хотели, так это вскрывать ее. У нас нет нейрохирурга в Хоумленде, но у нас был один в состоянии полной готовности в одном из ближайших травмпунктов на случай, если бы он понадобился.
– Что, если эта травма оставила последствия?
Док Алли прикусила нижнюю губу.
– Просто скажи мне.
– Мы проконсультировались с отделом неврологии. Если она оставила повреждения, и оно умеренное, то она может не вспомнить, что с ней случилось. Возможна краткосрочная амнезия. Это может привести к определенным изменениям личности. Раздражительность. Перепады настроения. Депрессия, – она помолчала. – Могут быть некоторые умеренные физические проблемы. Временные ухудшения зрения, головные боли или слабость в конечностях. Мы также будем следить за визуальными сигналами. Невнятная речь или проблемы с распознаванием слов, сказанных или услышанных.
Даркнесс закрыл глаза. Это больно. “Это моя вина”. Он не мог перестать повторять эту мысль в голове. Он должен был держать Кэт в Хоуленде, прикованной к постели, вместо того, чтобы прогнать ее. Она хотела, чтобы он пошел ей навстречу, но он отказался даже попробовать.
– Даркнесс? – док Алли похлопала его по груди. – Она сильная.
Он открыл глаза.
– Ты сказала, что один раз вы ее разбудили. Казалось, что она в порядке?
– Она открыла глаза, посмотрела в замешательстве, но потом ее пульс поднялся слишком высоко. Мы погрузили ее обратно в сон. Она ничего не говорила. Все было слишком быстро. От седативных препаратов медленно отходят, и у нас просто не было достаточно времени, чтобы позволить ей полностью прийти в себя, – она уронила руку. – Хочешь ее увидеть?
– Хочу.
– Следуй за мной, – она развернулась и быстро пошла.
Даркнесс следовал за ней по пятам. У них было две операционных, и она привела его именно туда. Док Триша и Тредмонт были в большой комнате, оба сидели на стульях. Они выглядели усталыми и тоже переоделись. Док Триша улыбнулась ему. Правда, улыбка была вымученной. Док Тридмонт только кивнул головой, что-то смотря на ноутбуке.
Кэт неподвижно лежала на мягкой каталке. Они подняли поручни по обеим сторонам от нее. Она была одета в больничный халат. Толстое одеяло накрывало ее до середины груди. Ее палец был под пластиковым зажимом, и что-то зеленое было примотано возле локтя. Оно перекачивало жидкости и лекарства в ее тело. Провода кардиомонитора уходили под ее халат на груди. Она дышала самостоятельно, но все еще выглядела слишком бледной.
Он встал у ее кровати. Другая рука была забинтована там, где, как он знал, была глубокая рана. Бинт был легко обернут вокруг ее руки. Он нахмурился.
– Она исцеляется, – Доктор Алли сообщила ему. – Мы постоянно проверяем рану, поэтому лучше не приматывать его прямо к коже. Ты хочешь увидеть другие ее травмы?
Он резко мотнул головой в знак согласия.
Док Алли приподняла одеяло, и Даркнесс зарычал. Кэт лежала на боку, когда он нашел ее, и было слишком много закрывающих ее спин, когда медики привязывали ее к носилкам. Они накрыли ее одеялами, чтобы держать ее в тепле во время шока. Он понял, что ее бедра и бока были повреждены.
Раны выглядели так, как будто ее резали толстым лезвием. Кожа была покрыта разноцветными синяками, естественное развитие процесса заживления. Они были на развитой стадии и уже начали желтеть.
