Он кивнул.
– Он известен своей честностью. Я был удивлен таким приказом. Мне кажется, что он отчаянно пытается удержать тебя внутри дома. Ему может быть некомфортно признать это перед тобой, или он не знает, как это сделать.
– Он никогда не бывает дома. Тебе не кажется, что он проводил бы больше времени со мной, если бы все было так, как ты говоришь?
– Это же Даркнесс. Я говорю тебе это, потому что я не хочу, чтобы он потерял то единственное, к чему он проявил интерес. Я бы сказал, что моя женщина важна мне, но он? – Филд вздохнул. – Он поставит офицеров рядом с тобой, которые, как он убедился, будут слишком напуганы, чтобы коснуться его женщины, и попросит их врать ей о том, что у нее нет никаких других вариантов, кроме как остаться в его постели. Понимаешь? Он горд и упрям. Он может бояться отказа. Я знаю, что ты заботишься о нем. Я дружу с Буком. Ты требовала жить с Даркнессом. Он подслушал ваш разговор в твоем доме, когда они приехали для сопровождения тебя в Хоумленд. Слух у Видов отличный. Не отказывайся от Даркнесса. Я верю, что он стоит разочарования и гнева, которые вызывает в тебе.
– Он постоянно меня отталкивает.
– Толкни его в ответ. Он не навредит тебе. Я бы поставил на это свою жизнь. Ему нужна очень сильная женщина, которая с ним справится. Я знаю, чем ты занимаешься во внешнем мире. Слабая женщина не решилась бы работать на ФБР. У меня есть друзья среди человеческих женщин, которые также выбрали мужские профессии. Ты привыкла встречать трудности. Этот самец того стоит. Ты, видимо, до сих пор не встречала мужчину, который был бы достоин тебя. Даркнесс будет.
Она изучала его красивые глаза.
– Спасибо, что рассказал мне все это. Я не выдам тебя. Я ценю это.
– К нам всем надо прилагать инструкции, – он ухмыльнулся. – Тогда было бы намного проще иметь дело друг с другом, не так ли? У меня есть преимущество, поскольку я провожу довольно много времени с людьми из медицинского персонала. Даркнесс не типичный мужчина, и он потерял намного больше, чем большинство из нас. Это делает его чрезвычайно упрямым относительно разрешения кому-либо подойти слишком близко.
– Я знаю это слишком хорошо.
– Его сердце больше, чем он хотел бы, чтобы кто-то знал. Я вижу в некоторых его действиях столько заботы. Ты просто должна преодолеть его сопротивление.
– Мне нужна была эта подбадривающая беседа. Я уже была готова сдаться. Давай возвращаться обратно к квартире. Мне нужно придумать новый план в нашей игре.
– Возможно, скоро тебе потребуется подобрать для этого другое слово. Виды могут понять это буквально, что ты играешь с его сердцем, но я понял, – он ухмыльнулся. – Будь внимательна и удачи тебе в твоем деле. Он заботится о тебе.
Кэт рассмеялась.
* * *
– Все хорошо? – Даркнесс изучал Филда. Мужчина встал, кивнул и засунул свою электронную книгу подмышку. – Спасибо.
Он подошел к своей двери, но остановился перед тем, как войти. Ему нравилось возвращаться в свой дом с ней в своей кровати, но Кэт будет спать на диване. Это была его собственная вина. Он не мог винить ее за то, что она обижалась на его обращение. Она застряла в небольшом пространстве, а это будет раздражать любого. Он подождал, пока Филд скроется по коридору, прежде чем открыть дверь.
Его глаза привыкли к полумраку комнаты. Она не оставила свет для него, еще один признак, что она до сих пор обижена на него. Он закрыл дверь и прокрался через всю комнату, чтобы посмотреть вниз на диван. Кэт там не спала. Он нахмурился и прошел к спальне. Дверь была открыта, а свет не горел. Он замешкался у входа.
Она лежала на его стороне кровати, чуть не падая с края. Он прислонился к дверному косяку, признавая, что почувствовал облегчение. Она была там, в его постели. Он отступил назад, снял жилет и бросил его на диван, снимая ботинки. Ноги болели от стольких дополнительных смен. Это держало его занятым и подальше от Кэт. Он снял всю свою одежду и вернулся в спальню, чтобы задержаться около края постели, глядя на ее формы. Она спала на животе, и ее голая рука и спина были видны, так как одеяло их не накрывало. Она не надела одну из его рубашек, чтобы воздвигнуть барьер от его прикосновений. Волосы ее разметались над головой по его подушке. Одна рука, слабо сжатая в кулак, лежала в нескольких дюймах от ее лица. Каждый медленный, равномерный вдох было доказательством того, что она мирно спала.
