«Лоб в лоб нам мятежников не одолеть, тут нужен хитрый маневр, – мучительно размышлял Дарий. – Необходим маневр, но какой? Эх, сюда бы Тахмаспаду! Уж он бы сразу сообразил, что предпринять».
Дарий оглянулся на свою молчаливую свиту, довольно многочисленную, чтобы защитить его в ближнем бою, но совершенно неспособную – и это было видно по лицам вельмож – принять верное полководческое решение. Более того, эти знатные, избалованные безбедной жизнью люди питали такое презрение к вооруженному сброду, собранному Вахьяздатой, что совершенно всерьез рассчитывали обратить восставших в бегство не оружием, но одним лишь своим криком. Привыкшие видеть в своих рабах и пастухах ничтожных покорных существ, царские придворные вовсе не желали видеть в этих людях воинов, полагая, что воинами рождаются, а не становятся, взяв в руки копье или секиру.
Осознание того, что быстрота верно принятого решения перед лицом грозной опасности может стать залогом успеха в сражении, а малейший просчет повлечет за собой страшный разгром, наполнило Дария смятением, почти страхом, словно над ним уже занесен меч, в то время как у него связаны руки.
Видя, что противник продолжает выстраивать боевую линию, Дарий решил ударить первым, дабы извлечь хоть какую-то выгоду из внезапной атаки и не усугублять малодушие своих военачальников видом многочисленных толп мятежников, которые все продолжали подходить.
По сигналу медных труб и боевых рожков вся Дариева конница, стоявшая на флангах, с глухим топотом хлынула на врага. Над шлемами и башлыками всадников топорщились острые жала копий и военные значки племен.
Пришла в движение и царская пехота, выстроенная в несколько линий. Выпуская в сторону вражеских отрядов тучи свистящих стрел, воины Дария все убыстряли шаг, наклонив тяжелые копья и закрывшись сплетенными из лозы щитами.
Не двигались с места лишь колесницы и царские телохранители.
Дарий отыскал взглядом Аспатина и жестом повелел тому подняться в его квадригу.
Он знал, что Аспатин не станет прятаться за глупую лесть и не побоится указать ему на допущенную ошибку, тем более не замедлит дать царю совет, как лучше эту ошибку исправить.
Долгое время за густой завесой пыли, поднятой тысячами копыт и десятками тысяч ног, было непонятно, кто там одерживает верх. Шум битвы заглушал все прочие звуки. Время от времени из этого звенящего оружием скопища людей вырывалась лошадь без седока, либо отходил в сторону раненый пехотинец, иного выносили на руках его соратники и, оставив несчастного в относительно безопасном месте, сами вновь устремлялись в сечу.
Но вот на исходе второго часа непрерывной битвы к Дарию примчался гонец с отрубленной по локоть правой рукой и, морщась от боли, сообщил, что ранен Мегабиз, а Гидарн со своими людьми опять отступает. Другой гонец поведал царю, что Интаферн на левом фланге просит о помощи, его теснят со всех сторон. Третий гонец сообщил, что убит предводитель маспиев, а марды и пасаргады на правом фланге тоже взывают о помощи.
Наконец пришла самая страшная весть: почти вся царская пехота обратилась в бегство. Убит военачальник, возглавлявший центр Дариева войска, а его помощник смертельно ранен стрелой.
– Нужно спасаться, царь, – разом заговорили вельможи из свиты Дария. – Битва проиграна. Гляди, конница уксиев обходит нас с левого фланга. А вон кочевники-мики гонят всадников Гидарна.
– Трусы! – закричал Дарий на свою свиту. – А продать подороже свою жизнь вам не хочется? А ну, живо все на колесницы! Уксиев надо остановить.
Покуда вельможи с недовольными лицами взбирались на колесницы, а кому не хватило места, седлали коней, Дарий отдал Аспатину приказ:
– Скачи наперерез Гидарну, останови его. Иначе этот негодяй будет бежать до самых Экбатан. Возьми сотню из моих конных телохранителей. Да поможет тебе Вэрэтрагна!
– И тебе удачи, царь! – воскликнул Аспатин, спрыгнув с царской квадриги прямо на своего горячего каурого.
Уксии, разбойное племя, привыкшее к наскокам из засады, не выдержали атаки колесниц. К тому же предводитель уксиев был убит метко пущенной стрелой. Откатываясь назад, уксии смешали конницу утиев – персидского племени, из которого происходил сам Вахьяздата.
