Дарий галопом проносился по равнине, заваленной убитыми и ранеными воинами, вглядываясь в лица пленных мидян и в лица тех, что уносились прочь, на скаку отстреливаясь из луков. Он упорно искал Фравартиша.
Внезапно среди спасающихся бегством мидийских всадников мелькнуло знакомое бородатое лицо со зло прищуренныии глазаии. Симуш!
И Дарий ринулся в погоню за братои Фравартиша.
От царя не отставали Гидарн и Аспатин.
Сопровождавшие Симуша конники один за другим рассыпались в стороны, по мере того как у них кончались стрелы.
Вскоре Симуш остался один.
Нахлестывая коня, Дарий поравнялся с нии.
Симуш повернул к Дарию искаженное бессильной яростью лицо и попытался достать его острием своего кинжала. Ни копья, ни стрел у Сииуша не было.
Дарий легко увернулся от удара.
– Где твой брат? – крикнул он.
– Фравартиша тебе не достать, он уже далеко, – ответил Сииуш и в торжествующей усиешке оскалил желтые зубы.
«Зато ты близко!» – с этой мыслью Дарий, резко сблизившись с Симушем, на всем скаку пронзил его мечои.
Симуш без стона свалился с коня на жесткую сухую траву и остался лежать неподвижно.
Конь Симуша продолжал скакать в голубую степную даль.
Спешившись подле сраженного врага, Дарий отсек мертвоиу Симушу голову и передал свой окровавленный трофей Аспатину. Тот насадил мертвую голову Симуша на острие своего копья.
К царю подъехал Гидарн, ведя за собою пойманного скакуна Симуша. По обычаю, конь являлся военной добычей того, кто убил его владельца, но жеребец был так красив, что Гидарн осмелился просить царя подарить жеребца ему.
– Бери, – сказал Дарий просиявшему Гидарну. – Ты храбро сражался, ты заслужил.
Проезжая по речной долине, покрытой телами воинов, тушами убитых лошадей, разбросанным оружием, Дарий вдруг услышал звонкий голос Арбупала, поющего песню под переливчатый звон струн пектиды. Дарий остановил коня.
Сопровождаемый целой толпой воинов, опьяневших от столь трудной победы, Арбупал медленно ехал на коне вдоль реки и пел:
Пой, Храбрость! Пой!
Души усопших героев
Вечно пребудут с тобой.
Гей, Доблесть! Гей!
Над прахом погибших врагов
Победную чашу полнее налей.
Глаза семнадцатая
Битва при Рахе
Победа при Кундуруше необычайно высоко вознесла Дария в глазах не только персидских военачальников, но и жрецов, и вельмож из царского окружения. Благодаря Багапату вскоре всем и каждому в царской свите стало известно, что Дарий ввязался в тяжелейшее сражение, заведомо зная о неблагоприятных жертвоприношениях. Военачальники поражались самообладанию Дария в момент опасности, удивлялись его прозорливости, которая – и это казалось чудом! – превзошла прозорливость даже бессмертных богов.
Особенно восхвалял Дария Гидарн, отчасти желая погреться в лучах его славы, поскольку он был рядом с царем в переломный момент битвы. Отчасти Гидарн таким образом выражал Дарию свою благодарность за то, что царь не отдал его в руки палача.
А Аспатин, тот и вовсе преклонялся пред Дарием. Он и представить себе не мог до этого случая, что непреклонная воля одного человека способна добиться успеха наперекор любым обстоятельствам, наперекор самим богам.
«Дарий не просто смертный человек, он отмечен судьбою, и ему заранее ведомо многое из грядущего, что не ведомо даже жрецам-предсказателям», – так думал Аспатин и так говорил он во всеуслышание.
Никто не спорил с Аспатином, ибо громкая победа при Кундуруше служила подтверждением его словам.
Несмотря на то что еще не были погребены убитые и в войске было очень много раненых, Дарий ринулся в погоню за Фравартишем. Царь узнал от пленных мятежников, в какой именно из укромных долин за горной грядой Кухруд скрывается самозванец. Узнал Дарий и о том, в каких крепостях Фравартиш хранит награбленные сокровища, где у него припасено зерно для войска, где размещены заложники, взятые у мидийских родовых вождей, как гарантия их верности.
Из всего войска Дарий отобрал самую боеспособную часть. Обоз, раненые и те, кто не могли быстро передвигаться, были оставлены в Кундуруше. Там же была оставлена почти вся царская свита, за исключением троих жрецов, евнуха Багапата, царского повара, конюха Эбара, палача и нескольких слуг, обязанных следить за сохранностью и чистотой царских одежд.
