– В стране кушитов царь Камбиз не взял ни одной крепости и не выиграл ни одного сражения, но потерял от голода треть войска, – продолжил Дарий жестким и неумолимым тоном. – У нас кончилось продовольствие, и воины были вынуждены убивать лошадей и верблюдов, есть мясо и змей, и ящериц. Воды вообще не было, а пить хотелось нещадно. Особенно трудно пришлось на обратном пути, когда мы возвращались из Кушанского царства. Были съедены все животные, кроме лошадей царских телохранителей, а вокруг – пустыня. Представь: ни травинки, ни дерева, чтоб укрыться от зноя… Воинам приходилось по жребию убивать друг друга и есть даже человеческое мясо. В свите царя по ночам убивали евнухов и рабынь, потом поедали их мясо, но так, чтоб никто не видел.
– Что ты такое говоришь, брат? – с нескрываемым отвращением воскликнул впечатлительный Артафрен. – И ты тоже ел человечину?!
– А что мне оставалось делать? – пожал плечами Дарий.
– И отец ел?
– Да.
– Какой ужас! За такое кощунство боги могут покарать вас.
– Могут, – согласился Дарий. – Поэтому по возвращении в Египет жрецы устроили очистительную церемонию для всего войска. Видимо, Ахурамазда[21] смилостивился над нами, если отец и я до сих пор не ослепли, не оглохли и ничем не заболели.
– Ахурамазда, по всей видимости, решил наказать за все случившееся главного виновника – царя Камбиза, – мрачно проговорил Артафрен, который смелостью речей пошел в деда.
Дарий непроизвольным жестом слегка ударил кончиками пальцев брата по губам.
– Тсс! – тихо произнес он. – Не говори этого вслух. Нигде и никогда!
Артафрен непонимающе хлопал глазами.
В этот момент в комнату вошла Статира в длинном сиреневом платье, облегающем ее фигуру, и в белой накидке, бахрома котррой ниспадала ей на грудь. Пышные светлые волосы молодой женщины были уложены в замысловатую прическу, украшенную диадемой, на лоб и виски свешивались золотые подвески. Большие продолговатые глаза Статиры, подведенные сурьмой, были необычайно красивы и выразительны.
– Вот ты где! А я ищу тебя по всему дому, – с улыбкой сказала она и, бросив лукавый взгляд на Артафрена, попросила: – Дружок, ты не мог бы оставить нас наедине ненадолго? Дарий нужен мне по важному делу.
– Знаю, чем вы станете заниматься, – с ехидцей промолвил Артафрен, по лицу которого было видно, что ему давно известна интимная сторона взаимоотношений мужчины и женщины. – Для этих «важных дел» существует ночь. Или вам ночи мало?
– Проваливай! – с беззлобной бесцеремонностью отрезала Статира, подталкивая Артафрена к выходу. – И не вздумай подглядывать, иначе богиня Вод[22] нашлет на тебя глазную болезнь.
– Очень надо! – небрежно обронил Артафрен и скрылся за циновкой.
Дарий взирал на все это с добродушной улыбкой.
– Разве я виновата в том, что мне действительно мало ночи? – прошептала Статира, положив руки Дарию на плечи и призывно глядя ему в глаза.
Глава вторая
Брат и сестра
Имя Бардия на древнеперсидском означает «сильный, могучий». Это имя как нельзя лучше подходило к младшему сыну царя Кира.
Достаточно было одного взгляда на этого высокорослого, с широкими плечами и могучей статью, юношу, чтобы понять, сколько силы таится в этом отпрыске великого царя. Именно за это Камбиз недолюбливал своего младшего брата, который был не только выше его на целую голову, но и мог дальше всех пустить стрелу из лука, сделанного из рогов горного козла. Бардия был правителем Бактрии еще при жизни Кира, и бактрийцы боготворили его. Женатый на женщине из самого знатного рода этой страны, Бардия при желании мог бы стать и полновластным царем Бактрии. По одному его слову бактрийцы встали бы за него все как один.
Потому-то Камбиз после смерти Кира, по совету Арсама, отослал Бардию в Мидию наместником, приказав ему покорить соседнее с Мидией сильное и вольнолюбивое племя кадусиев. Втайне Камбиз надеялся, что мидяне без особого рвения последуют за Бардией на эту войну, и в результате поход в страну кадусиев может завершиться не только разгромом войска Бардии, но и смертью его самого.
Однако Бардия обладал удивительной способностью располагать к себе сердца своих подданных. В скором времени мидяне служили ему столь же ревностно, как некогда и бактрийцы. А битву с кадусиями Бардия, можно сказать, выиграл в одиночку, вызвав на поединок царя кадусиев. В конной схватке, на виду у двух войск, Бардия уверенно одержал верх, поразив своего соперника копьем. После этого кадусии покорились Бардии добровольно. Они прозвали его Таниоксарком, что на языке кадусиев означает «обладающий могучей силой».
