– Магов во дворце нет, – Ардиманиш в изнеможении рухнул на табурет. – Я разговаривал с дворецким, с патизейтом[49] и с начальником стражи. Все говорят одно и то же: дескать, царь и хазарапат перед самым восходом солнца сели на коней и уехали на Священную гору. И когда вернутся, неведомо.
– Все ясно, – Мегабиз ткнул пальцем в Ардиманиша. – Ты предупредил их заранее, и они успели скрыться.
– Я предчувствовал это! – гневно воскликнул Гидарн. – Мы доверились негодяю!
– Отдайте мне Ардиманиша! – Интаферн угрожающе зазвенел акинаком, вытащив его из ножен.
– Тихо! – повысил голос Гистасп и оглядел всех грозным взглядом. – Если бы Ардиманиш нас предал, он не явился бы сюда один. Мы теперь сражались бы с дворцовой стражей либо уже валялись обезглавленные, если бы Ардиманиш с самого начала вел двойную игру.
И в наступившей тишине Гистасп вновь обратился к патиакшу:
– Как ты думаешь, куда могли отправиться маги?
– Я знаю, куда они отправились, – ответил Ардиманиш. – Мне сказала Атосса. Смердис и Гаумата ускакали в крепость Сикайавати, они намерены оставаться там до окончания праздника.
– Что подвигло их на это? – спросил Отана.
– Обычная предосторожность, – ответил Ардиманиш. – Гаумата полагает, что чем меньше его брат будет общаться с людьми, лично знавшими Бардию, тем больше уверенность, что их злодеяние не будет раскрыто.
– А как же гости? – поинтересовался Гобрий. – Ведь они собрались, чтобы поприветствовать царя и вручить ему свои подарки…
– Гостям будет объявлено, будто бы царь отправился на Священную гору, чтобы в этот торжественный день помолиться Солнцу за благополучие всех персов и мидян, – сказал Ардиманиш. – Дары, привезенные царю, можно будет вручить патизейту. Собственно, и в присутствии царя любые приношения вручаются ему же.
– Что будем делать? – громко спросил Отана, обращаясь ко всем.
– Самое лучшее – это разойтись, – заявил Гидарн. – Не скакать же нам вслед за самозванцами в Сикайавати!
– А почему бы и нет? – подал голос пробудившийся Дарий.
Все изумленно обернулись на него. Никто из заговорщиков не воспринимал всерьез сына Гистаспа, полагая, что он ввязался в это дело, лишь повинуясь воле отца.
Гидарн презрительно усмехнулся, давая понять, что на столь нелепый вопрос ответа не требуется.
– Юноша, можешь дремать дальше, – с нескрываемой ехидцей бросил Дарию Интаферн. – Твоего мнения здесь никто не спрашивает.
У Дария щеки вспыхнули огнем. Он резко вскинул голову и встретился взглядом с Интаферном. В глазах у Дария был вызов.
– Атосса призывает нас действовать, – как бы между прочим вставил Ардиманиш.
– Глупая женщина! – небрежно обронил Гидарн. – Что она в этом смыслит?
– Я думаю, нам нельзя отступать, – сказал Гобрий. – Пусть в Сикайавати, но мы должны добраться до магов.
Другого такого случая может не быть. Нынче в Экбатанах собралась почти вся персидская знать – это удобный момент, чтобы объявить об убийстве Бардии и самозванце, занявшем престол.
– И об убийстве обоих самозванцев, – добавил Гистасп. Отана переглянулся с Гистаспом и понял его без слов.
– Клянусь Митрой, нам надо попытаться, – сказал он. – Маги уверены, что они в полной безопасности, находясь в крепости. Нужно воспользоваться их беспечностью.
– Ты сошел с ума, Отана! – невольно вырвалось у Гидарна. – Как ты можешь поддаваться на призыв глупой женщины и юнца? Пойми, в Сикайавати находится преданный магам гарнизон из семисот воинов. Нам не одолеть их, даже если с нами будет сам Вэрэтрагна[50]!
– Вэрэтрагну нам заменит хитрость, – промолвил Отана, сощурив большие миндалевидные глаза.
– Гидарн прав, – засомневался Мегабиз, – это бессмысленная затея.
– Случайно Атосса не подсказала тебе, как нам восьмером расправиться с целым гарнизоном крепости? – язвительно обратился к Ардиманишу Интаферн. – А может, давайте, спросим у Дария – он даст нам дельный совет…
Интаферн взглянул в сторону Гистаспа.
Гистасп, не обращая внимания на язвительный тон Интаферна, заговорил с сыном серьезным голосом:
– Ты слышал вопрос Интаферна?
Дарий молча кивнул.
– Что ты можешь ему ответить?
– Я знаю, что надо делать, отец.
