Смердис и Гаумата молча переглянулись, сознавая убийственную правоту Атоссы.
– Все обойдется, если вы оба станете слушаться меня, – продолжила Атосса, не давая братьям возможности опомниться. – Пармиса, дочь Бардии, уже видела Смердиса и признала в нем отца. Все слуги и евнухи Бардии тоже принимают Смердиса за моего брата. Знать, которая может видеть царя лишь на расстоянии, и подавно ни о чем не догадается.
– Но есть люди, которые имеют доступ к царю в любой день, – высказал опасение Гаумата. – Прексасп, к примеру. По своей должности Прексасп обязан делать доклады царю о положении дел в государстве. Бардия часто беседовал с Прексаспом наедине. О чем они совещались? Какие поручения давал Бардия Прексаспу? Мы этого не знаем…
Так вот, он может заявиться к Смердису и доложить о выполнении какого-либо царского поручения, или захочет посоветоваться о каком-нибудь тайном деле, а мой брат и двух слов не сможет связать. Ведь он же законченный тупица!
Смердис, услышав это, набычился, но промолчал.
– Зато у Смердиса его мужское достоинство совершенно невероятных размеров, как у истинного царя, – улыбнулась Атосса, заступаясь за мужа.
– К сожалению, в беседах с Прексаспом или с главным писцом это Смердису не пригодится, – проворчал Гаумата, сделав ударение на слове это.
– Не обессудь, но царскую канцелярию тебе придется взять на себя, – обратилась Атосса к Гаумате. – В общении с Прексаспом Смердис может полагаться и на мою помощь. Думаю, мое присутствие на этих тайных советах не смутит Прексаспа, а уж я разберусь, что к чему.
– Не сомневаюсь в этом, о светлейшая, – с едва заметной ехидцей обронил Гаумата.
– Сразу предупреждаю, не вздумайте избавиться от меня, – угрожающе промолвила Атосса. – Я все предусмотрела. Моя смерть неизбежно повлечет за собой и вашу гибель.
– О чем ты говоришь, дорогая? – воскликнул Смердис, сделав порывистое движение к Атоссе, которая сидела в кресле, крепко стиснув руками подлокотники. – Куда мы без тебя? В тебе наше спасение!
Смердис упал на колени и коснулся лбом носков туфель Атоссы, выглядывающих из-под длинного цветастого платья, больше похожего на балахон.
– Твой брат, кажется, так не думает, – произнесла Атосса, пристально глядя на хмурого Гаумату.
Смердис раздраженно обернулся на Гаумату, не вставая с колен.
– Смири гордыню, брат, – сердито сказал он. – Поздно уповать на богов, лучше положиться на Атоссу. Ныне она для нас и Анахита, и Армаити[36]!
– Именно это меня и тревожит, – нехотя признался Гаумата.
Однако, поборов свои колебания, Гаумата тоже опустился на колени и поцеловал туфлю Атоссы.
Атосса торжествовала, отныне желанная власть была у нее в руках.
Гаумата и Смердис были из племени магов, знаменитого тем, что последователи Заратуштры[37], прибывшие в Мидию из Маргианы, распространили зороастризм сначала среди магов и лишь позднее – среди прочих мидийских племен. Маги, познавшие учение Заратуштры прежде остальных мидян, стали племенем жрецов. В своих обрядах жрецы-маги не просто служили светлым богам-язата, сотворенным Ахурамаздой, но приспособили для новой религии священнодействия, связанные с богами прежнего культа, олицетворявшими Солнце, Луну, Землю, Воду и Ветры. Благодаря такому сплаву нового со старым, привычным миропониманием дуалистическое учение пророка Заратуштры довольно легко и быстро укоренилось среди мидян, перейдя от них к парфянам, персам, гирканцам и армянам.
С той далекой поры магов стали воспринимать именно как жрецов-огнепоклонников. Не всякий маг был жрецом, но всякий жрец непременно был магом, во всяком случае, среди мидян.
Поэтому Атосса не удивилась, когда узнала от Смердиса, что он в юности был жрецом, вернее, помощником жреца.
– Что же входило в твои обязанности? – поинтересовалась Атосса.
– Я лишал девственности девушек, приходивших в храм Астарты[38], – простодушно признался Смердис.
– И скольких же девушек ты лишил невинности за все время своего пребывания в храме Астарты? – в голосе Атоссы прозвучала скрытая неприязнь.
Но Смердис не заметил этого, ответив с горделивым видом:
