И Гистией начал действовать. Он наголо обрил молодого раба-мисийца, который был у него посыльным, затем с помощью иглы и черной туши выколол у того на голове послание к своему зятю Аристагору. Покуда у мисийца не отросли волосы, так чтобы нельзя было различить букв под ними, Гистией скрывал его в своем доме, выдавая за больного.
Со временем волосы у мисийца выросли настолько, что тот мог без опасения появляться где угодно.
Тогда Гистией попросил у Дария разрешения послать письмо к Аристагору в Милет. Поскольку грек и прежде обменивался письмами с братом, Дарий не усмотрел в этом ничего подозрительного и дал свое разрешение. Гистией написал на папирусе письмо, которое при нем же проверил приставленный для этого человек, затем запечатал письмо своей печатью и вручил своему посыльному. Тот немедленно сел на коня и отправился в путь.
Шел 500 год до нашей эры.
* * *
Посланец Гистиея прибыл в Милет в разгар следующих событий.
На острове Наксос, самом богатом и процветающем из Кикладских островов, народ повздорил со знатью. Из-за этой непримиримой вражды наксосские аристократы были вынуждены искать пристанище за морем. Поскольку некоторые из изгнанников являлись гостеприимцами Гистиея, то они убедили своих товарищей по несчастью направить корабли к Милету.
Поскольку Гистией пребывал в Сузах, наксосские изгнанники обратились за помощью к Аристагору, у которого в Милете была вся власть.
Аристагор, не имея достаточно войска, чтобы совладать с наксосскими демократами, которые могли выставить восемь тысяч гоплитов, решил привлечь к этому делу Артафрена, с которым у него были дружеские отношения.
Лидийский сатрап, завидовавший славе Мегабиза, возгорелся желанием подчинить власти персидского царя не только остров Наксос, но и ближние из Кикладских островов. Артафрен испросил у Дария разрешить ему поход на Наксос, благо наксосские изгнанники обязались оплатить все расходы из своих средств. Дарий дал согласие, но для начальствования над персидским войском прислал своего двоюродного брата Мегабата. Царь не желал, чтобы Артафрен даже ненадолго покидал свою сатрапию.
Мегабат вместе с Аристагором, ионийским флотом и наксосскими изгнанниками отплыл из Милета, держа курс якобы к Геллеспонту. Дойдя до Хиоса, ионийский флот бросил якорь в гавани Кавкасы, чтобы с попутным ветром двинуться оттуда на Наксос.
Во время стоянки у Кавкас между Мегабатом и Аристагором произошла ссора. Дело в том, что Аристагор по праву претендовал на морское командование, поскольку весь флот был предоставлен ионийцами, персы выставили лишь сухопутное войско. Однако Мегабат, человек упрямый и самонадеянный, не только не желал ни в чем уступать Аристагору, но и позволял себе подвергать унизительным наказаниям людей Аристагора. Когда Аристагор вступился за одного из своих триерархов[163] и даже пригрозил Мегабату, что может через Гистиея пожаловаться на его самоуправство персидскому царю, тот лишь рассмеялся, заявив, что с некоторых пор Гистией скорее пленник Дария, нежели его друг.
Тогда Аристагор, поддавшись гневу, тайно послал на Наксос верного человека на проходящем мимо купеческом судне, желая поставить наксосцев в известность об идущем против них флоте.
Получив такое известие, наксосцы немедленно перенесли все запасы хлеба с полей в город и восстановили городские стены.
Когда от Хиоса враги на кораблях двинулись к Наксосу, им пришлось осаждать город целых четыре месяца. Израсходовав все запасы провианта, персы построили крепость для наксосских изгнанников и вернулись на Восток ни с чем.
Мегабат, оправдываясь перед Артафреном за свою неудачу, во всем обвинял Аристагора. Обвиняли Аристагора в измене и наксосские изгнанники, которые проведали, будто бы демократы Наксоса декретом постановили считать Аристагора другом наксосского народа.
Аристагор, угнетаемый страхом, что вследствие этого неудачного похода Артафрен может лишить его владычества над Милетом, не находил себе места. Еще больше он трепетал при мысли, что если слух о декрете наксосцев дойдет до лидийского сатрапа, то это может стоить ему головы. Аристагор уже собирался бежать во Фракию к эдонам, когда перед ним предстал посланец Гистиея.
