Ширак помолчал, словно старался воспроизвести в памяти подробности того поединка, затем продолжил:
– Разгневанный Скунха приказал изуродовать мне лицо так, как это делают у нас с беглыми или провинившимися рабами. Скунха не стал убивать меня, полагая, видимо, что я сам покончу с собой, чтоб не жить с таким позором. Меня изгнали из родного кочевья, обрезав у моего коня хвост и гриву, чтобы все встречные скифы видели, что пред ними изгой, и не подпускали бы меня к своим шатрам.
Три дня я скакал на юг, желая добраться до реки Яксарт. Мне пришлось зарезать коня, поскольку мой скакун споткнулся и сломал ногу. Я пил лошадиную кровь и свою мочу, ибо поблизости не было воды. А питался я кореньями и сырой кониной. Я знал, что за рекой Яксарт стоит персидское войско, собравшееся воевать с непокорным Скунхой. Я хотел… – Пленник запнулся, подыскивая подходящее слово на фарси, – …я хочу отомстить Скунхе за свой позор, Великий царь, возьми меня в свою конницу.
Последние слова Ширак произнес, своим единственным глазом глядя Дарию прямо в лицо.
Персидские полководцы и вельможи из царской свиты зашушукались между собой. В шатре не было ни одного человека, кто не сочувствовал бы этому скифу, который, несмотря на молодые годы, держался с достоинством убеленного сединами воина.
– Скажи, друг мой, велико ли войско у Скунхи? – спросил Дарий.
– Велико, – не задумываясь, ответил Ширак.
– Ты мог бы это выразить числом?
– У Скунхи тридцать тысяч всадников, – прозвучал ответ.
– Почему тогда Скунха избегает битвы со мной?
– Скунха очень осторожен, – сказал Ширак. – Он надеется склонить на свою сторону массагетов и тохаров.
– Где находится стан Скунхи?
– Этого я не знаю, – Ширак помотал головой. – Зато я знаю, где укрываются семьи саков.
– И где же?
– В Красных песках, великий царь.
– Будет ли Скунха сражаться со мной, если я доберусь до женщин и детей его племени?
– Если это случится, Великий царь, то Скунха нападет на тебя как разъяренный гепард.
– Мне надобно, чтобы ты провел мое войско к вашим кочевьям. – Дарий испытующе взглянул на скифа. – Какую плату ты хочешь за это?
Возникла пауза.
Взоры всех в шатре были прикованы к изуродованному лицу Ширака, который медлил отвечать, обуреваемый какими-то своими мыслями.
Наконец Ширак произнес:
– Голова Скунхи должна принадлежать мне. Я сделаю из черепа Скунхи чашу. И все его богатства должны стать моими. На меньшее я не согласен.
– А велики ли богатства у твоего недруга? – поинтересовался Дарий из простого любопытства.
– Пять тысяч лошадей, двадцать тысяч овец и шестьсот верблюдов, – перечислил Ширак. – Это не считая рабов, ибо рабы у нас богатством не считаются.
– Хорошо, – милостиво кивнул Дарий, – ты получишь то, что просишь, друг мой.
За ужином в царском шатре царило оживление. За столом кроме царя присутствовали Гистасп, Аспатин, Артабан, Ариасп и Артафрен. День, начавшийся, как обычно, с перехода по бескрайней унылой равнине в неведомую даль, вдруг завершился такой большой удачей.
– Теперь нам удастся расстроить все замыслы Скунхи, – молвил Гистасп, жуя лепешку. – Клянусь Митрой, мы заставим его действовать опрометчиво.
– Не иначе, сами боги помогают нам, – вставил юный Артафрен.
– Скунха, сам того не ведая, подослал к нам того, кто приведет наше войско к победе, – посмеивался Ариасп.
– А я бы не доверял этому скифу, – вдруг прозвучал недовольный голос Артабана. – Кто знает, что у него на уме? Вдруг это специально подосланный Скунхой лазутчик, который может завести наше войско в ловушку?
– Артабан, как ты можешь не доверять Шираку?! – возмущенно воскликнул Ариасп. – Ты же видел, что с ним сделал Скунха! Неужто его могли изуродовать специально, чтоб мы доверились ему?
– Нет, конечно, – поддержал брата Артафрен. – И чтоб отомстить Скунхе, Ширак будет помогать нам. Он ведь затем и пробирался к персидскому царю.
– Вам просто хочется поверить в то, что все сказанное Шираком – истинная правда, – Артабан поморщился, взял чашу с вином и тут же поставил ее обратно на стол. – Вам хочется, чтобы именно Скунха оказался заклятым недругом Ширака, ибо благодаря этому появляется прекрасная возможность покончить со Скунхой в одном сражении. Однако все это слишком просто и потому подозрительно. Я не верю в такие подарки судьбы.
