Дар слов мне был обещан от природы - страница 7

Шрифт
Интервал

стр.

Со сцены желчно вглядывался в зал.
— Попросим о родителях два слова! —
И раз, и дважды кто-то подсказал.
Был резкий голос раздраженно-громок
В ответ бесцеремонным голосам:
— Я вам явился не как литпотомок,
Я значу в мире кое-что и сам! —
Мы после с ним в машине толковали
Спонтанно, ни с того и ни с сего,
О мистицизме, о святом Граале
И альбигойцах — рыцарях его.
— Их правило звучало непреложно:
Когда захватят в плен тебя враги,
Клянись и лжесвидетельствуй — все можно,
Меняй лицо — но тайну береги!
Ничто не исчезает здесь на свете, —
Он палец поднимал и щурил глаз. —
Как знать, быть может, альбигойцы эти
Еще и ныне живы среди нас?

<1995>

Ю.К. Ефремов

Сын двух поэтов

Памяти Льва Николаевича Гумилева

Пусть благодарственной осанной

Наполнят этот зал слова:

Спасибо Николаю с Анной

За лучший стих — живого Льва!

1987–1989
В чреде унылых трафаретов
Среди пигмеев исполин,
У двух талантливых поэтов
Родился гениальный сын.
Одной безгрешностью греховен,
Он в одиночку принял бой,
Пусть ни во что не перекован,
 Зато — как выкован судьбой!
Сумел он выжить, не сломаться,
Пружины жизни обновить,
Поднявши длань на Карла Маркса,
Историю оздоровить!
Напомнил скептикам Фомам,
Которым чудо горше хины,
Что есть и вышние причины,
Не всем доступные умам.

1994

II. Поэтические произведения

Стихи

I am fire and air.

Shakespear

Дар слов, неведомый уму,

Мне был обещан от природы.

Он мой. Веленью моему

Покорно все. Земля и воды,

И легкий воздух, и огонь

В одно мое сокрыты слово.

Но слово мечется, как конь,

Как конь вдоль берега морского,

Когда он бешеный скакал,

Влача останки Ипполита

И помня чудища оскал

И блеск чешуй, как блеск нефрита.

Сей грозный лик его томит,

И ржанья гул подобен вою…

А я влачусь, как Ипполит

С окровавленной головою,

И вижу: тайна бытия

Смертельна для чела земного,

И слово мчится вдоль нея,

Как конь вдоль берега морского.

1934

Четкий шаг от края крыши
К божествам воздушным в гости,
И осенний ветер дышит
На раздробленные кости.
Так, напруженной спиралью
Перевивши миг и век,
Уж не бродит за печалью
И за болью человек.
И, глумясь над ним, напрасно
Собираются вокруг.
Он очищен жертвой красной
От друзей и от подруг.
Ты отравленного хлеба
Предлагал ему затем ли,
Чтобы он забыл про небо,
Орошая потом землю,
Чтобы сердце поседело.
Ведь избавил только воздух,
Как стрела из самострела,
Он сокрылся в черных звездах.
Там, как с другом, с метеором
Надэфирный путь деля,
Он ему укажет взором:
Вот сестра моя — земля.

1934

Каждый день так взволнованы зори.
И одна неустанно зовет
За тайгу, на далекое море,
На туманный и мглистый восход.
А другая, из розовых светов,
Поцелована смертью в уста.
И под ней лишь могила поэтов
Да Казанский собор без креста.
Дует ветер с востока, он свежий.
Скоро ичиг обует нога.
Скоро кровью людской и медвежьей
Будет мыться святая тайга.
Там, в Охотском неласковом море,
Я доверю свой путь кораблю.
Я молюсь на восточные зори,
А о западных только скорблю.

1934

Искаженный образ ночи
Только в мертвом сердце есть,
Только с мертвыми бормочет,
А живому непонятны
В бормотанье черном пятна
И разорванная весть.
Это звезды или копья?
Там прожектор или пламя?
Память спуталась в отребья,
Разорвавшись пополам.
Только образ ночи с нами.
Образ ночи по углам.
Как совсем чужому верить,
С кем о мертвом говорить,
Что мечтать о непонятном
И, не помня об обратном,
В неприкаянные двери
Не стучаться, а входить?
Не просил об этом Бога.
Без того чужого много,
Без того гряда порога
Неприглядна и темна.
Так, один, нахмурясь строго,
Он глядел в окно острога,
Как вверху горит луна.

1935

На грани мятежа ко мне явились гости.
Тогда на лезвии холодного ножа
Мы выпили вино и проиграли в кости,
Что проиграть могли на грани мятежа.
Так веселимся мы, беспомощны и наги,
Пещерною золой взволнованы умы,
И кровью мамонта, и светлой кровью браги
Мы пьяны в этот век — так веселимся мы.
Но все растет беда, ее не проиграли
Ни мы и ни они, нигде и никогда.
Вот разбудил затвор упругим треском стали
Ее глухих богов — и все растет беда.
Смыкается заря над поздним вертоградом.
Допьем свое вино, о жизни говоря,
И выйдем посмотреть, как горным водопадом

стр.

Похожие книги