«Чепуха», – парировал Рис. – «У всего есть дно. Даже у моря».
«Что ж, даже если дно на самом деле существует», – возразил Крог. – «Что мы сможем сделать, если он находится так далеко, что никто не видит и не слышит его? Нам могут понадобиться несколько дней – недель – чтобы добраться до него».
Рис развернулся и внимательно осмотрел скалы, древние каменные стены Каньона, частично укрытые кружащимися туманами. Они были прямые и вертикальные. Он знал, что остальные правы – это будет нелегко. Тем не менее, Рис также знал, что у них нет выбора.
«Это еще не все», – ответил он. – «Кроме того, эти стены скользкие из-за тумана. И даже если мы доберемся до дна, то можем никогда не вернуться назад».
Все озадаченно уставились на него.
«Значит, ты сам признаешь, что подобная попытка является сумасшествием», – сказал Крог.
«Я согласен с тем, что это сумасшествие», – ответил Рис голосом, полным властности и уверенности. – «Но сумасшествие – это то, для чего мы рождены. Мы не простые люди, мы не простые жители Кольца. Мы особенная порода – мы воины. Мы – люди Легиона. Мы принесли клятву, обет. Мы поклялись никогда не уклоняться ни от одной миссии из-за того, что она слишком сложная или опасная, никогда не колебаться, даже если попытка может привести к личному вреду. Только слабые могут прятаться и отступать, но не мы. Именно это и делает нас воинами. Это сама суть доблести – ты берешься за дело, которое больше тебя самого, потому что так и нужно поступить, даже если оно может оказаться невозможным. В конце концов, не достижение делает то или иное дело доблестным, а попытка этого достичь. Оно больше нас. Вот, кто мы».
Повисла тяжелая тишина, и только вой ветра нарушал ее, пока остальные размышляли над его словами.
Наконец, Индра вышла вперед.
«Я с Рисом», – сказала она.
«И я», – добавил Элден, сделав шаг вперед.
«И я», – добавил О'Коннор, встав рядом с Рисом.
Конвен молча подошел к Рису, сжимая в руках рукоять своего меча, после чего повернулся лицом к друзьям.
«Ради Торгрина», – сказал он. «Я спущусь в недра земли».
Рис почувствовал себя смелее, заручившись поддержкой своих верных друзей по Легиону, людей, которые стали близки ему, как семья, которые отправились с ним в глубины Империи. Пятеро из них стояли и смотрели на двух новых членов Легиона, Крога и Серну, и Рис спрашивал себя, присоединятся ли они к ним. Они смогли бы использовать две дополнительных пары рук, но если те захотят развернуться и уйти, значит, так тому и быть. Он не станет спрашивать дважды.
Крог и Серна неуверенно смотрели на них.
«Я женщина», – обратилась к ним Индра. – «Как вы посмеивались надо мной прежде. И, тем не менее, я стою, готовая к миссии воина, в то время как вы, со всеми вашими мускулами, насмехаетесь и дрожите от страха».
Серна раздраженно заворчал, откинув свои длинные каштановые волосы с прищурившихся глаз и вышел вперед.
«Я пойду», – сказал он. – «Но только ради Торгрина».
Крог был единственным, кто оставался стоять – с красным лицом, открыто не повинующийся.
«Вы – чертовы дураки», – сказал он. – «Все вы».
Но, тем не менее, он сделал шаг вперед, присоединившись к ним.
Удовлетворенный Рис развернулся и повел их к краю Каньона. Они больше не могли терять времени.
* * *
Рис цеплялся за сторону скалы, спускаясь вниз дюйм за дюймом, в то время как остальные находились на несколько футов над ним. Все они совершали болезненный спуск, которые продолжался уже несколько часов. Сердце Риса неистово колотилось, когда он поднялся, чтобы сохранить равновесие, его пальцы онемели от холода, а ноги скользили по камню. Он не ожидал того, что это будет настолько тяжело. Рис смотрел вниз, рассматривая местность, форму камней, и заметил, что в некоторых местах камень уходил прямо вниз – идеально гладкий и по нему было невозможно взбираться; в других местах камни были покрыты густым мхом; а в третьих он увидел зубчатые склоны, отступы, отверстия, уголки и закоулки, в которых можно разместить по одной стопе и руке. Он даже заметил редкие выступы, на которых можно отдохнуть.
И все же фактический спуск доказал, что все намного тяжелее, чем казалось. Туман постоянно загораживал видимость и, Рис, сглотнув и бросив взгляд вниз, увидел, что с каждым разом все сложнее и сложнее найти точки опоры. Не говоря уже о том, что после всех этих часов спуска дно, если оно вообще существует, оставалось вне видимости.
