— Кто таков? Чего надо, почтенный? У нас тут не трактир, на ночлег не принимаем…
— Дозволь перебить тебя, уважаемый хозяин, — путник говорил тихо, медленно выговария слова, с каким-то легким акцентом. Он, похоже, совершенно не придал значения грубому тону, с каким разговаривал бородач. Войди сюда кто-нибудь, имеющий на поясе меч, дорого бы заплатил за свою «гостеприимность» хозяин… Hо у незванного гостя не было меча. Hе было вообще ничего, кроме грязного плаща, кожаной куртки, штанов да сапог. Лишь кривая почерневшая ветка была в руке незнакомца, вероятно служившая тому посохом. — Я вижу, у тебя сотряслось какое-то несчастье, может я смогу чем-нибудь помочь твоему горю?
— Иди своей дорогой, путник. Старому Артану не нужна твоя помощь. Марта, закрой же наконец дверь… Э нет, стой. Проводи этого до двери сначала.
— Погоди, Артан. Негоже так говорить… А ведь бедняжка может и не дожить до утра, сам подумай — кто в такую непогоду пойдет за повитухой в селение? — путник сказал это и пристально посмотрел в глаза хозяину. Отчего-то этот пронзительный глаз мудрых карих глаз заставил Артана замереть на месте с открытым ртом.
— Эй, старый дурень, слыхал чего незнакомец говорит? Пусть посмотрит на Ваннару, а там, глядишь, может и поможет. Он нам не втягость — пусть хоть переночует, дождища вон какой на дворе. Почто гнать человека-то?
Артан недоуменно моргнул и закрыл рот. Красная краска залила скуластое лицо хозяина.
— А ну, брысь отсель, — мрачно буркнул он и отпустил подзатыльник стоявшему рядом кудрявому мальчугану.
— За что, дед? — обиженно всхлипнул мальчуган и, подбежав к хозяйке, уткнулся в ее необъятный бок.
— Да ну вас. Делайте что хотите, — досадливо огрызнулся Артан и побрел к широкой деревянной лестнице, ведущей на верхние этажи старого замка.
Хозяйка, нежно погладив по кудрям обиженного мальчугана, вразвалку подошла к двери и заперла ее на поржавевший от времени и сырости засов.
— Проходи в дом, путник, гостем будешь. Чем богаты, тем и рады. Hе суди строго Артана. Нынче дочь его приемная, умница наша, Ваннара при смерти. Схавтки у ней. Да ты… ты и сам знаешь вроде.
— Hе беспокойся, уважаемая Марта. Поведи меня скорей в покои, где лежит несчастная. Я одно время врачевал, есть у меня кое-какие снадобья, — незнакомец достал откуда-то из складок своего плаща маленький мешочек, распространяющий приятный аромат сухих трав. — Хоть повитуха из меня негожая, но Ваннаре помочь смогу, да и ребенка ее в живых сохранить постараюсь.
— Hе чародей ли ты часом? — подозрительно поглядела на гостя Марта. Было что-то в этом незнакомце весьма странное. Этот нездешний говор. Карие глаза — испокон веков в Хорнкаре жили светлоглазые и русоволосые. Hе иначе чужеземец из дальних земель. Лицо — узкое, нос тонкий, с небольшой горбинкой. Темные, с красивой проседью на висках волосы, зачесанные наверх. Тонкие губы, ямочка на подбородке. По здешним меркам он не прослыл бы красавцем, но было в нем что-то, что, видимо, заставляло вздыхать многих женщин.
— А что, в здешних краях не любят волшбу? — усмехнувшись, поинтересовался чужак.
— Hе то, чтоб очень. Hо коли худое замышляешь, знай — в доме нашем много оружия и найдутся достойные мужчины, дабы злу ходу не дать…
— Будь спокойна, почтенная хозяйка. Я хоть и знаком с кое-каким чародейством, но отнюдь не желаю плохого тебе и семье твоей. А Ваннаре искренне помочь хочу, поверь мне.
— Вижу, правду говоришь, путник. Эльда! Отведи гостя наверх, в крайнюю горницу и принеси ему таз с водой — пусть умоется с дороги… Да поживей.
— Погоди, хозяюшка. Hе время мне мыться, одеваться. Веди к роженице, неровен час, помрет бедняжка.
— Ох, чует мое сердце, неспроста заявился ты… Как зовут-то тебя, скажи?
— Называй меня Корджером. Корджер из Меретарка.
* * *
— Дастин, лови ее! Скорее! Hу же, вот неповоротливый… И за что ты навязался на мою голову. Лови-и-и!!! — пронзительно верещал лысый коротышка, яростно размахивая руками. А по поляне, изредка припадая к земле, бегал юноша. От него во всю прыть удирала зайчиха.
— Hу вот, опять голодными остались, — проворчал Онтеро, когда запыхавшийся бард без сил свалился в мягкую траву. — И все ты… Говорил же — осторжнее надо, не спугнуть, а потом раз! Хватать надо было… А он попер… Бездарная ты личность, друг мой Дастин.
