Разговор о цирке продолжился и за ужином:
– Ты что, забыл, чем закончилось то злосчастное цирковое представление? – почти кричала мама.
– Нет, я помню. Но не жить же все время прошлым! И не держать же наших девочек из-за этого взаперти! – ответил отец.
Перепалка в таком духе длилась весь вечер, но перед сном отец зашел в нашу библиотеку, где я сидела с Дианой, и сообщил, что послезавтра мы отправляемся в цирк. Я так обрадовалась этому сообщению, что не спала всю ночь, а весь следующий день то и дело смотрела на часы, – мне хотелось, чтобы время пошло быстрее. Этот поход должен стать ярким, цветным пятном в моей скучной, серой жизни.
Наконец наступил день, когда мы должны были пойти на представление. Я стала собираться уже с самого утра, тщательно осмотрев свой гардероб, пришла к выводу, что надеть мне, собственно, нечего. Все платья были скорее домашними. Тем не менее я остановила свой выбор на блекло-розовом платье, единственным украшением которого являлся воротник, отороченный кружевом. Оно было простенькое, но цвет шел к моим черным длинным волосам. Когда я спустилась в своем наряде вниз, мать окинула меня холодным взглядом и сказала, чтобы я накинула ее шаль. Диана выглядела куда более респектабельно – у нее уже были красивые платья, которые она, к сожалению, редко носила. В тот вечер она выбрала темно-синее с черной вышивкой. Не скрою своей зависти – выглядела она в нем просто красавицей. По сравнению с ней я казалась нескладным подростком.
Мы сели в экипаж и всей семьей отправились в город. Осень только начиналась, но воздух уже был прохладным, да и листья начали желтеть.
На улицах города царило оживление. Люди всегда казались мне интереснее всего: лица такие разные, такие не похожие друг на друга. Кто-то шел, улыбаясь, кто-то – нахмурившись, кто-то просто смотрел себе под ноги. Я ехала и думала, что у каждого прохожего своя история, своя жизнь, полная счастливых и трагичных моментов. За окном каждого дома происходят события, о которых не знает никто, кроме его обитателей. Все это для меня тогда было такой загадкой – жизнь, люди, их взаимоотношения… А сама я только смотрела на все, не участвуя в жизни, а ведь мне так хотелось почувствовать и увидеть хоть маленькую частичку того, что чувствовали и видели эти люди.
Мы подъехали к окраине города, я уже могла видеть купола шатров, огни, горящие повсюду, и толпу народа. Если честно, я думала, что предстоящее представление будет чем-то вроде спектакля – об этом я так много читала в романах. Здесь же все больше походило на ярмарку. Мы с Дианой вышли из экипажа и хотели сразу же направиться к шатрам, как вдруг отец подхватил меня под локоть:
– Девочки, не отходите от нас ни на шаг, я вас прошу, – сказал он спокойным голосом, но лицо его выдавало волнение.
Делать было нечего, я встала рядом с отцом, а Диана – рядом с матерью. И таким образом, вчетвером, мы двинулись вперед.
Сложно словами описать мой восторг от того, что я увидела: здесь были и акробаты, стоявшие на руках и голове, и дрессированные обезьянки, так и норовившие сорвать сережки и цепочку с Дианы, была и бородатая женщина-карлица, поразившая мое воображение. Мы все шли, и шли, и возле каждой палатки видели что-то новое, что-то совсем неожиданное. Папа купил нам сладостей, и, пробираясь сквозь толпу, мы уплетали помадки и конфеты. В центре площадки перед нами открылась арена, освещенная по кругу факелами. В центре арены стоял Джером, весело болтавший с публикой. Мне тоже захотелось поговорить с ним, но я знала, что сделать это в присутствии родителей будет нелегко. Вдруг на арену вышел темнокожий человек, с длинными вьющимися волосами, низкий и довольно плотный, он поднял вверх нечто, напоминавшее большое медное блюдо, и ударил по нему железной палицей. Раздался звук, от которого толпа замолчала, и все перевели взгляды на него. Человек удалился так же незаметно, как и пришел, и Джером громко заговорил:
– Дамы и господа! Мы рады вас приветствовать на нашем представлении бродячих артистов! Не взыщите, если что-то пришлось вам не по вкусу! Мы стараемся, как можем, чтобы доставить вам удовольствие!
