Скрипач обнял её, прижал к себе.
— Сестрёнка, прости, что раньше не приехал, — прошептал он со всем раскаянием, на которое был в тот момент способен. — Если сможешь, прости…
— Ну что ты, что ты, — едва слышно сказала Джессика в ответ. — Рыжий, не надо… я же понимаю…
— Всё никак не придумаю способ разорваться на части, — признался Скрипач.
— Типун тебе на язык, — шепнула Джессика. — Уже разорвались тут… некоторые…
— Что делают сейчас? — Скрипач отстранился от Джессики, посмотрел на Ри — и тут же отвел взгляд. — Карта?
— Да, — кивнула Джессика в ответ. — Уже вторая неделя пошла. Говорят, что еще месяц предстоит работать, как минимум. Может быть, и больше.
Скрипач кивнул. Еще до поездки Илья в подробностях рассказал им о плане и методах, которые были выбраны для Ри, и Скрипач, пожалуй, знал даже больше, чем Джессика. Группа, которая в данный момент вела Ри, составляла «карту разрушения связей» и моделировала тот участок мозга, который предстояло восстановить. Затея (с общепринятой точки зрения) выглядела абсолютнейшим безумием и авантюрой. В подобных случаях утраченный участок протезировался совершенно другими способами, которых было множество, и через непродолжительный срок разумное существо могло, как минимум, себя обслуживать, а потом, постепенно, восстанавливалось полностью. Да, с частичной утратой личности. Зачастую — с травматической амнезией. С какими-то изменениями, которые были неизбежны. В редких случаях восстановление оказывалось практически полным. Но — это Илья в разговоре подчеркнул особо — никому и никогда не приходилось воссоздавать полную и абсолютно точную клеточную копию утраченного участка. В этом нет смысла. Во всех случаях — в этом просто нет смысла. Это несоразмерно дорого, это долго, это рискованно. В этом нет необходимости для разумного, которого лечат.
Но не в случае Ри.
— Джесс, как он — в общем и целом? — спросил Скрипач.
— Судя по тому, что мы видим, нас уже начал узнавать, — Джесс улыбнулась. — Ромку, Настю, Берту, меня узнает вообще без проблем. С врачами путаемся, — она слабо усмехнулась. — Видимо, их слишком много.
— Узнает, узнает, — подтвердила Берта. — Джесс подходит, так каждый раз шквал эмоций. Ромка — то же самое. Нам с Настей достается поменьше.
— Я ему читать начала по вечерам. Мне кажется, ему нравится. Правда, долго не почитаешь, потому что с ним работают почти постоянно, — Джесс поскучнела. — Минут по десять-пятнадцать получается.
— Здорово, — одобрил Скрипач. — Нет, правда, Джесс, это здорово. Я пока не увидел, не верил, что есть такие подвижки… думал, что тебя и Берту успокаивают… теперь вижу, что ошибался. Как же я люблю так ошибаться.
— Может, ты и Ита хоть немного успокоишь, — подсказала Берта. — Он до сих пор уверен, что тут всё хуже некуда.
— Попробую, — кивнул Скрипач. — Джесс, спроси врачей, можно ли будет подойти сегодня, или лучше подождать другого раза?
— Рыжий, прости, но мне кажется, что лучше в другой раз, — вздохнула Джессика. — Неудачно ты приехал. Ребят нет, у Ри сменная группа из внешки новая работает. Слушай, может быть, вы на днях еще раз выбраться сумеете? С Киром, или с Фэбом. Мы по вам скучаем, очень.
— Мы тоже, — Скрипач опустил голову. — Черти что. Да, действительно, приехал неудачно. Да и вообще день так себе получается. На Берту вон наорали в подъезде, думал, прибью эту тварь, и…
— Опять консьержка? — поинтересовалась проницательная Джессика.
— А кто ж еще, — развела руками Берта. — Лифт, видите ли, побелкой засыпали.
— И завтра еще засыплем, — пообещал Скрипач. — Джесс, у Ри завтра та же группа, да?
— Нет, завтра отдыхаем как раз.
— Вот мы втроем и приедем, — пообещал Скрипач. — С Киром и с Фэбом. И кухню в порядок приведем, и со всеми пообщаемся.
— Это было бы хорошо, — Джессика слабо улыбнулась. — Как там у вас дела?
— Да никак, — Скрипач дернул плечом. — К операции готовят, ничего интересного. Настроение у всех… соответствующее. Средней паршивости.
— Надо как-то держаться, не раскисать, — Джессика коротко глянула на Скрипача. — Сам понимаешь.
— Никто не раскисает, — твердо ответил тот. — Просто ты же знаешь Ита. Он для себя что-то решил. Что-то, что с его точки зрения даже обсуждению не подлежит. И ведет себя сама понимаешь как. Сегодня с самого утра весь мозг мне вынес. И не только мне.
