Ноги сами собой несли кладоискателей вперёд. Многие побросали оружие, фонари. Бывшие последними стали в этой сумасшедшей гонке по узкому коридору первыми. Когда, вклнец обессилившие, ребята выскочили из туннеля на лестницу, они уже мало что соображали от страха. Их первым импульсом было оставить гнавший их ужас там, внизу, в коридоре. Поэтому первое, что они сделали — это опрокинули каменную плиту, перекрыв тем самым неведомому выход из туннеля. И только несколько придя в себя, сообразили, что наверх выбрались далеко не все. В туннеле осталось несколько ребят, включая и Витька. Никто не помнил, бежали ли они со всеми, или остались, стреляя, у таинственной комнаты.
Кого-то отправили в милицию, а кто-то побежал за родителями. Когда же подоспевшие милиционеры с помощью ребят вновь подняли плиту и спустились в туннель, в нем никого не оказалось. Пошли вперёд и вскоре натолкнулись на свежий завал — рухнул потолок. Попытки отрыть проход оказались безрезультатными — туннель был завален осевшей землёй на большом расстоянии.
Чтобы не провоцировать ненужные слухи, всем посвящённым строго-настрого было запрещено рассказывать о случившемся кому бы то ни было. «Компетентные товарищи» предположили, что история с голубой женщиной — плод фантазии ребят, что они испугались фосфоресцирующего света какой-нибудь гнилушки. Ну а потолок рухнул, погребя под собой Витька, от стрельбы или от взрыва брошенной одним из ребят гранаты. Поговаривали также о немецких шпионах, о радистке, прятавшейся в подземелье, но эта версия казалась совсем уж малоубедительной… И вскоре всё завершилось прекращением следствия.
* * *
Пройдя церковь, Сергей оказался напротив корпусов своего института. Странно, но он не испытывал ни малейшего желания заглянуть в это массивное пятиэтажное здание с помпезной колоннадой перед входом. Скорее всего, это объяснялось тем, что учёба здесь не доставляла ему удовольствия и он, что называется, «не нашёл себя в институте как специалист». Важно было и то, что все его друзья были студентами меда.
Теперь, когда он находился здесь, в своём прошлом, улицы города его юности казались ему родными и близкими. Почти каждый дом и каждый переулок был связан с какими-нибудь воспоминаниями. Сколько раз один или вместе с друзьями проходил он этим путём! Сколько воспоминаний было связано с ним!
Уже в школьные годы они чувствовали себя здесь хозяевами проспекта и вели себя соответствующим образом. К числу наиболее безобидных шуток с прохожими можно было отнести, например, такую: пристроившись к кому-нибудь из них сзади, целая гурьба ребят шла за ним (или за ней) в ногу, тщательно подражая всем особенностям походки. При этом важно было идти вплотную как к жертве шутки, так и друг к другу. Встречные весело посматривали на какого-нибудь толстяка или на молоденькую девушку, возглавлявших странную колонну сорванцов, которые с сосредоточенными деловыми лицами старательно вышагивали сзади. А так как по написанным законам расстояние между проказниками должно было быть минимальным, то в конечном итоге кто-нибудь спотыкался, задев ногу впереди или сзади идущего, и вся «змейка» рассыпалась под веселый хохот её участников и при полном недоумении ничего не понимающей жертвы.
Многие вечера проходили на этом бульваре и в студенческие годы. Вот здесь, например, когда он учился на третьем курсе, была ещё стройка. Однажды вечером, когда они целой компанией направлялись к Люсе Царёвой договариваться о вечеринке по поводу Ноябрьских праздников, Юрка вдруг объявил, что он не в состоянии идти дальше, поскольку у него схватило живет. Тут же он сделал попытку перебраться через забор на территорию стройки. Ребята остановились, не без удовольствия наблюдая, как он разбегался, подбегал к забору и тут же замирал со страдальческой гримасой на лице, схватившись руками за живот. С юношеской бессердечностью, посмеиваясь, они давали ему советы — пролезть под воротами (разбитая дорога была заполнена там жидкой грязью), перепрыгнуть с шестом (только вот — как приземляться по другую сторону забора?), пролезть через узкую щель в закрытых воротах (если удастся втянуть в себя вздувшийся живот) или просто воспользоваться реактивной тягой. После непродолжительных попыток попасть за заветный забор Юрка убедился в тщетности своих поползновений и устремился в ближайший переулок. Отличавшийся обычно неизменным спокойствием, если не сказать барственной вальяжностью, на сей раз он передвигался почти что спортивной трусцой. Ребята следовали за ним, стараясь не отставать и не потерять его из виду в царившей в стороне от центрального проспекта темноте. На ходу они обсуждали его перспективы и спорили о том, насколько хватит его терпения и где он сдастся. Меж тем Юрка выскочил к площадке, заставленной баками для сбора мусора. Трудно сказать, было ли это просто везением, привел ли его туда инстинкт, или ему приходилось бывать тут и прежде. Во всяком случае, несмотря на раскачивающуюся на высоком шесте прямо над площадкой тусклую лампочку, ограждение из стоящих плотным каре баков обещало ему, казалось, желаемое уединение.
