Сашка! Нашел меня. Сам бледный, испуганный. Подбежал к краю, забормотал:
-Я сейчас, сейчас, помогу, потерпи немного.
А как поможет? До меня больше двух метров.
Увидел кровь на моих руках, побледнел еще больше. Стал лихорадочно озираться, искать, чем можно меня зацепить. Потом попытался расстегнуть молнию на куртке, не получилось, наверно замок заело. Стащил ветровку через голову, стал раскачивать ее в мою сторону. До меня рукавом не достает всего сантиметров сорок.
Молодец! Сейчас перехвачу, и он меня вытащит!
Я выбросил навстречу куртке руку и почти достал. Но стоило ослабить хватку на кабеле, как тело заскользило вниз.
Снова схватился рукой, сжимаю пластик, но затормозить не могу...
Кровь ещё не свернулась и мокрый, скользкий кабель не получается зажать достаточно крепко.
Стремительно проваливаюсь вниз...
Набранную скорость не погасить...
Сжимаю кисти, прижал локти, до отказа напряг мышцы плеч и груди, все вкладывая в давление на небольшую площадь - место соприкосновения ладоней и кабеля.
Крепче! Еще крепче! Я, тебя, всеровно, зажму!
...
Остановился, когда ноги уже провалились в пустоту, а концы торчащих медных жил расцарапали живот.
Напряженные мышцы свело болью.
Откат не заставил себя ждать.
Накатило темной волной безысходности.
Душа заметалась в поисках опоры.
"Я, хочу, жить!"
Мечущаяся мысль нашла незыблемое основание - семью, вспомнились родные, их лица.
Бабушка, моя родная, милая бабушка, попросила назвать меня Даниилом, что есть -"Бог мой судья". Она же уговорила крестить в пять лет. Серебряный крестик всегда со мной. От неё я слышал слова, что шепчут сейчас мои губы:
- Услыши, Господи,
глас мой, имже воззвах,
помилуй мя и услыши мя.
Тебе рече сердце мое:
Господа взыщу,
взыска Тебе лице мое,
лица Твоего, Господи, взыщу.
Не отврати лица Твоего от мене
и не уклонися гневом...
Как-то отпустило. По ощущениям, теплой волной в груди омыло сердце.
Голова стала ясной. Появилась решимость.
Для спасения надо действовать. Все ровно вишу на руках, ноги свободны, надо траверсировать и достать опору.
Над головой кабель длинный, для того чтобы создать нужную амплитуду, оказалось достаточно качнуться четыре раза. Забросил ноги через балку.
Внезапная вспышка поглотила ВСЁ. Ничтожная доля секунды превратилась в вечность боли. Каждая моя клеточка сгорала и замерзала одновременно, её разрывало и сдавливало многократно. От того, что назвали бы Адом, не было спасения. Но в этом буйстве, уничтожающем саму Жизнь, меня уже не было...
Александр Кнежин. Москва. Недостроенная высотка "Секвойя". 10:27 утра
Даня за секунды проскочил весь кабель и удержался только на самом конце. Чего это ему стоило, было видно по лицу - застывшая маска судороги и боли, глаза полу прикрыты, посиневшие губы то ли кривятся, то ли шепчут.
Вдруг он широко открыл глаза. Я не поймал взгляда, но почувствовал, что Даниил готов действовать, готов порвать. Качнулся раз, второй, третий, на четвертый выбросил вперед ноги и уверенно зацепился за конструкцию.
В то же мгновение раздался треск электрических разрядов, от металла посыпались искры. Замыкание. Кабель же под напряжением! Тело Дани выгнулось дугой, по нему зазмеились голубые искры молний. Его трясло и корежило, казалось, этот ужас длился бесконечно...
Но раздался громкий хлопок, вспыхнули красными коптящими языками пламени одежда, волосы. Силуэт Дани разом сломался. К земле полетел непонятный пылающий комок.
