Возвращаясь к литературной деятельности Дефо в последние годы его жизни, останавливаешься в изумлении перед невероятной мозговой работой шестидесятилетнего старика. В предыдущей главе уже говорилось о его беллетристических произведениях; одновременно, как мы видим, он принимал самое деятельное участие в нескольких журналах. Между прочим, в «Журнале Миста» он первый начал помещать во главе каждого номера письмо к издателю, касавшееся одного из вопросов, наиболее занимавших тогда общество; идея была тотчас же усвоена всеми другими журналами, и вступительные письма Дефо являются, таким образом, предшественниками тех передовых статей, которые составляют теперь необходимую принадлежность каждой газеты. В наше время Дефо, наверное, был бы редактором какого-нибудь большого влиятельного ежедневного журнала, вроде «Times»; тогдашние же газеты, большею частью выходившие еженедельно, представляли собой жалкие листки, и их во многом заменял памфлет. Дефо был мастер этой литературной формы и здесь стоял также во главе всех своих современников.
За весь период между революцией 1688 года и началом царствования Георга II перо не покидало его руки, и не было вопроса, интересовавшего тогда правительство, парламент или народ, которого бы он не касался, со свойственной ему силой и ясностью изложения, в своих бесчисленных памфлетах. При этом следует упомянуть об одном великом достоинстве Дефо, признаваемом и его современниками: при всей господствовавшей тогда разнузданности литературных нравов и политических страстей, он никогда не нападал на слабого или беззащитного. В одном месте издаваемого им ранее «Обозрения», имеющем автобиографическое значение, он говорит про себя, что, «будучи еще дравшимся на кулачках английским мальчишкой, он выучился не бить лежачего».
И за пределами политики, кажется, не было вопроса, который бы не занимал этот многосторонний ум. За двенадцать лет до рождения Адама Смита и за несколько поколений до появления Пиля, Брайта и Кобдена он уже был близко знаком с вопросом о всемирной торговле. В 1713 году, после заключения мира и торгового трактата с Францией, Дефо издал памфлет, в котором распространяется о благах свободной торговли, утверждая, что сокращение и упразднение торговых пошлин должно способствовать расширению торговли, удешевлению всех необходимых предметов потребления и повышению уровня всеобщего благосостояния и что в конце концов только этим путем можно достигнуть всеобщего мира между нациями. В 1728 году в толстом памфлете под названием «Augusta Triumphans, или Как сделать Лондон самым цветущим городом в мире» он предлагает целый ряд мер для улучшения состояния столицы. Первая из них – устройство в Лондоне университета, где молодежь могла бы получать высшее образование, не отрываясь от своих родных. Эта идея Дефо, уже тогда являвшегося противником замкнутых полумонастырей Оксфорда и Кембриджа, как известно, осуществлена сто лет спустя с учреждением в Лондоне королевской и университетской коллегий. Борьба с детоубийством путем учреждения воспитательного дома была второй его мыслью. Несколько лет спустя правительством было утверждено подобное учреждение, основанное известным филантропом того времени, капитаном Корамом, хотя, к стыду англичан, само государство до сих пор ничего не сделало для борьбы с этим страшным общественным злом. Уничтожение частных домов для умалишенных и строгий правительственный надзор за ними – одна из важных мер, рекомендованных в этом же памфлете Дефо. Как известно, не только при существовавших тогда порядках, но и гораздо позднее в этом темном мире творились вопиющие дела; особенно страдали в данном случае состоятельные женщины, которых сплошь и рядом мужья и наследники запирали совершенно здоровых в сумасшедшие дома, чтобы воспользоваться их состоянием и наследством. Предлагаемая мера также стала позже законом, и в парламентском акте по поводу «комитета об умалишенных» многие средства для ограждения от таких злоупотреблений повторяются почти в том же виде, в каком они были предложены у Дефо. Слишком долго перечислять все проекты Дефо, заключающиеся в этой замечательной книжке, но и приведенного вполне достаточно, чтобы видеть, насколько этот человек был впереди своего времени.
