– И что же теперь с ним будет?
– В общем, ничего. Никаких обвинений ему не будет предъявлено. Сложности начнутся при первых случаях бесплодия, тогда на него непременно подадут в суд. Объяснение уже готово – якобы “Ларриленд” выстроили в месте с повышенной радиоактивностью. Как будет защищаться в этом случае этот Ларри Леппер, дело его. Правду он в любом случае не расскажет. Ему просто не поверят – никогда и никто.
– А тело Анны... нашли? – тихо спросил Римо.
– То, что не успел растворить Гордонс, – нахмурился, опустив глаза, Смит. – Тела людей из КГБ – тоже. Их похоронят вместе, в безымянной могиле, где-нибудь здесь недалеко. Официально мы о них ничего не знаем. И не думаю, чтобы Советы стали когда-нибудь их разыскивать.
– Анна была... хорошая.
– Да, жаль, – согласился Смит. – Это был ценный союзник. Но согласитесь, что для безопасности нашей организации это была проблема – везде и всегда. И... этим рано или поздно должно было кончиться.
– Да, уж такая у нас работа. – Римо грустно вздохнул. – Но скоро забыть ее у меня вряд ли получится.
– А Император Смит, я думаю, тоже не сможет скоро забыть что это его скромный слуга сразил ужасного мистера Гордонса, – послышался дребезжащий голос Чиуна. – И я бы разделался с ним еще несколько лет назад, но тогда мне приходилось отдавать все силы воспитанию нерадивого ученика. Но теперь, когда я один служу Императору, все гораздо, гораздо проще.
– Все равно мозги были в его левой руке, – тихо произнес Римо.
– Нет, вы слышали? – Чиун развел руками.
– Главное, – серьезно сказал Смит, – что Гордонс почил на веки вечные.
– Аминь, – кивнул Римо, бросив последний взгляд на “Ларриленд”.
Высоко над облаком дыма и рыжеи пыли, стоявшим над развалинами парка чудес “Ларриленд”, кусок металла медленно падал на землю, откуда несколько минут назад его подбросил в небо сильнейший взрыв. Падая, он блестел на солнце – помятый, жалкий и бесполезный.
Он наверняка упал бы на землю и при падении с такой высоты просто разлетелся бы на молекулы, если в не пролетавший неподалеку самолет.
Обломок металла, словно магнит, прилип к кожуху двигателя.
В кабине пилот заметил, как на пульте замигал сигнал тревоги. Бортовой компьютер сообщал, что перегрелся двигатель.
– А, черт! – выругался летчик. Поставив оставшиеся двигатели в аварийный режим, он дал перегревшемуся охладиться и затем вновь запустил его.
Двигатель заработал с третьей попытки.
– Ничего себе, – покачал головой пилот. – Еще бы немного...
– Да уж, – поддакнул второй пилот. – Не хотелось бы в этих местах совершать вынужденную посадку. Пустыня – это, брат...
– Мне уж начало казаться, – признался первый, – что штурвал двигается сам по себе.
– Нервы, – глубокомысленно заметил напарник.
– Наверняка! – согласился первый пилот, крепче сжав штурвал. Черт, привидится же такое! Покачав головой, пилот включил радио, запрашивая инструкции по посадке.
– Борт номер один. Самолет президента США, – объявил он в микрофон. – Прошу посадки. Конец связи. – Он выключил радио.
