Экзотика. Это было даже не слово, скорее ощущение. Кил медленно выплывал из глубокого сна, каким уж бог знает сколько времени не спал. Он лениво потянулся, и уже более определенно сосредоточился мыслями на Рине.
Шикарная женщина. Классические черты лица — точеные, тонкие и в то же время необыкновенно мягкие. Плавная речь, грациозные движения. Часто замыкается в себе, выглядит недоступной и холодной. И какое удивительное превращение происходит с ней, когда эбеново-черные волосы рассыпаются по плечам всей своей тяжестью, чудесно оттеняя светлую кожу.
Никогда Килу не забыть этого образа: Рина восседает над ним, глаза зеленые, как весенний луг, ресницы — чернее ночи, спина прямая, плечи горделиво расправлены, груди — полные, округлые, манящие…
Он снова сладко потянулся, заурчал, как кошка, которую приласкали, улыбнулся и вытянул руку. Улыбка тут же исчезла. Кил сдвинул брови, краски, только что мелькавшие перед глазами, разом потускнели, ленивая нега исчезла — он так и вскинулся на месте. Рины не было.
— Черт бы ее побрал! — не сдержавшись, вслух выругался Кил. И черт бы побрал меня самого, уже про себя добавил он. Как это он прозевал ее уход? Ведь всегда спит так чутко, реагируя на малейший шорох.
Он нынче словно гашиша накурился, ринулся в страсть, как в бурю, бушующую на поверхности води запутался в сладкой паутине желания, которое лишило его последних остатков разума. Забылся в неслыханном наслаждении, в томном покое, а она ушла.
Кил вздохнул. В следующий раз будет умнее. Он позволил себе роскошь расслабиться, отдаться чувству, а надо было покрепче обхватить ее осиную талию, либо перед тем, как заснуть, привязать к кровати. Если бы снова удалось заманить ее в эту каюту, хмуро подумал Кил. Да, но что же заставило ее уйти?
Снова убегает. Какая глупость! Кил с трудом подавил желание выскочить из кровати, прочесать судно, найти Рину и встряхнуть хорошенько. Он неожиданно улыбнулся, представив себе, как, совершенно голый, волочит ее к себе в каюту. Жаль, что народные избранники не могут себе позволить такого. Впрочем, он и без того такой бы шутки не выкинул. У него на руках хорошие карты, но играть надо аккуратно, иначе можно все потерять. Не исключено, ей нужна некоторая дистанция. Не слишком большая, но все-таки, чтобы можно было вздохнуть свободно.
О Рина, подумал он, чувствуя, как на него накатывает волна необыкновенной нежности и сочувствия. Он не в силах вернуть ей то, что было у нее отнято, но на будущее может обещать все, что в его власти. А Кил знал, что, когда принимаешь дар, когда позволяешь себе открыться навстречу жизни, боль утихает.
Он на мгновение закрыл глаза, и губы его тронула легкая улыбка. Нельзя сказать, будто он с легким сердцем вспоминал Эллен, будто не приходилось ему порой буквально с ума сходить при мысли о том, как несправедливо обошлась судьба с этой необыкновенной красотой. Килу не составляло никакого труда вспомнить ее улыбку, дразнящий взгляд, мелодичный смех. До конца жизни часть его сердца будет отдана ей, и только ей, но именно потому, что Эллен была в его жизни, он испытывал потребность любить и быть любимым.
И все-таки даже Эллен не пробуждала в нем таких чувств, такой страсти и одновременно такой нежности, как Рина. При одном лишь виде этой женщины все тело его воспламенялось. Только ощущать ее присутствие, только слышать голос, только видеть мягкие, исполненные природной грации движения — уже счастье.
Кил громко застонал и сбросил одеяло. При одной мысли о Рине он был готов на стену влезть, а проведя с ней целую ночь…
День сегодня обещает быть трудным, особенно если иметь в виду, что Кил решил действовать осторожно, не спеша. Он поставит западню, она в нее попадется и тогда уж, хотелось бы надеяться, никуда ей не вырваться.
Кил решительно прошагал в ванную и до отказа включил воду. Сегодня ему предстоял обед с доктором Пикаром, ученым из Франции. Пикар был озабочен растущим интересом частных американских предприятий к производству бактериологического оружия. Увлекательное, должно быть, получится застолье, невесело подумал Кил. Но что поделаешь, проблема важная, надо поглубже влезть в нее, а Пикар — человек знающий, серьезный и преданный своему делу специалист.
