— Это уж как вам самой будет угодно. — Оторвавшись от стены, он подошел к гардеробу и принялся копаться в ящиках. На свет появилась большая вязаная фуфайка.
— Ну вот, а теперь почему бы вам не принять горячий душ? А потом наденете вот эту штуковину. Она вам до колен будет — мило и скромно.
— Слишком сильно качает, — с сомнением сказала Рина.
— Не сказал бы. Как только пошел дождь, ветер сразу стих. Так что справитесь.
— Я…
Кил улыбнулся еще шире, что Рине явно не понравилось.
— Слушайте, ванная запирается изнутри. Так что бояться вам нечего.
— Ну при чем тут это? Я и так всегда запираюсь — совершенно машинально. Но просто…
— Хотите сказать, непривычно?
— Что-то в этом роде. Да, а вы-то сами как? Тоже ведь до нитки вымокли.
— А я — сразу вслед за вами. И у себя в каюте я никогда не запираюсь.
Рина густо покраснела. Останься у нее хоть немного здравого смысла — и она вылетела бы отсюда, как пробка, будь снаружи хоть потоп. Ну почему ей всегда хотелось доказать себе самой, что Кил все делает не так? Да потому что она его боится и в любой момент готова удрать, как заяц. Но сейчас она обозлилась на себя за эту краску на щеках и за страх, от которого никак не могла избавиться. Она давно вышла из девического возраста и умеет за себя постоять. Так отчего бы не поиграть во взрослые игры, а когда дело зайдет слишком далеко, положить игре конец? К тому же, в чем дело? Он всего лишь привел ее к себе в каюту и предложил принять душ. А она уже трясется от страха.
— Ну, вам запираться и не обязательно — не меня же бояться. — Рина все еще не трогалась с места.
Кил швырнул фуфайку через всю комнату, и она инстинктивно вытянула вперед руку, чтобы поймать ее.
— Уж не намекаете ли вы, что меня следует бояться? — осведомился Кил, едва сдерживая смех.
— Ну разумеется, вы у нас образец нравственности, разве может такой человек принудить женщину к чему-нибудь против ее воли? — сухо улыбнулась Рина.
— Вы совершенно правы. — Кил не обратил ни малейшего внимания на сарказм в ее голосе. — И к тому же, что бы вы там ни толковали, я уверен, что насилия вы боитесь меньше всего. Вы, по-моему, боитесь себя, а не меня. Но не волнуйтесь, того, чего не дают, силой я брать не собираюсь. Однако если предложат, видит Бог, не откажусь. Так что, если я не ошибаюсь и вы действительно боитесь себя, боитесь того, что может здесь произойти, то пожалуйста, уходите, убегайте. Я даже провожу вас, не взирая на дождь. Ну а если все-таки нет, тогда марш под душ, пока я сам вас туда не запихнул. А то кто-нибудь из нас уж точно схватит воспаление легких.
Рина раздраженно фыркнула и, перебросив через плечо фуфайку, направилась в ванную.
— Насчет предложений можете особо не беспокоиться, конгресс… — При виде Кила, который внезапно преградил ей путь к двери, у Рины от страха округлились глаза.
Почувствовав, что она буквально дрожит от ужаса и даже не пытается этого скрыть. Кил расхохотался:
— Да не бойтесь вы, миссис Коллинз, ничего я вам не сделаю. Просто подумал, что перед тем, как вы заберетесь в ванну, стоит пошарить в холодильнике. — Кил быстро прошел мимо нее в комнатку, которую называл предбанником, и опустился на колени перед небольшим холодильником, расположенным под раковиной. — По-моему, тут должно быть немного шампанского. Сыр и печенье, кажется, на туалетном столике, а здесь… точно, вот они! — сладкие перчики.
— И часто вы принимаете гостей в ванной, конгрессмен?
— Ни единой возможности не упускаю, — весело откликнулся Кил.
Сама нарвалась, подумала Рина, внезапно ощутив укол ревности. Интересно, а Джоан Кендрик была здесь?
Рина посмотрела вниз: Кил вытаскивал из крошечного морозильника лотки со льдом.
— Обо мне можете не беспокоиться, я не голодна.
— Постыдитесь, миссис Коллинз. Нельзя пить шампанское, не закусывая, особенно при такой волне.
— Да не надо мне никакого шампанского.
— О Боже, неужели вы думаете, что перед вами маньяк-насильник, готовый накинуться на невинную жертву, — заметил Кил, разгибаясь. Просторная ванная неожиданно уменьшилась в размерах — казалось, все пространство заняла его мощная фигура.
