. А знаешь, Люси, как бы я поступил, если бы вдруг снова стал молодым человеком?
Мать. Как?
Отец. Я бы остался холостяком. Теперь такие девушки пошли, не на кого посмотреть…
Мать. Что ты говоришь, Барк! Вокруг столько хорошеньких девушек!..
Отец. Но не таких, какой была ты. Впрочем, ты и сейчас очень красива, Люси. Серьезно! Вот сегодня, когда мы гуляли, я не встретил на улице ни одной лучше тебя. Мне до сих пор жаль беднягу Ренди, хоть он и банкир…
Мать. Ты очень мил, Барк.
Отец. Ты тоже.
Пауза.
Долго смотрят в глаза друг другу.
Мать. Нам пора, Барк. Мы же забыли…
Отец. Что?
Мать. Нас ждут дети. Нелли приготовила сегодня прощальный обед. Сама приготовила!
Отец. Да? А сколько обедов ты приготовила им? Сколько раз мы напрасно их ждали? Разве они хоть раз отказались от своих развлечений, чтобы прийти вовремя?
Мать. Я знаю, дорогой, но…
Отец. К черту! Мы к ним не пойдем!.. Нам здесь хорошо, Люси. Мы вместе. И мы имеем на это право. Ну-ка, подожди…
Встает и направляется к телефонной будке. Когда он говорит, дверь в будку открыта, и Мать слышит его разговор с Нелли.
Алло, Нелли?.. Да, это я — твой отец. Ты еще помнишь мой голос? Странно! (Подмигнул Матери.) Ничего не случилось. Просто мы с мамой весело проводим время. В ресторане. Что?.. Обед?.. действительно, это кошмар! Нет, мы не придем. А я и не валяю дурака. Мы просто не придем и все тут! По-моему, ты слышала, что я сказал. Ах, скажите пожалуйста! Как будто вы нас никогда не надували! Действительно, это ужасно! Много сил потратила на обед? Жаркое… Ай-ай-ай!.. И ты не знаешь, что делать? Я тебе могу посоветовать. Возьми свой обед, пойди в сортир, подними крышку от унитаза… (Жестом извиняется перед Матерью и прикрывает дверь телефонной будки.)
Пауза.
Отец выходит из будки, чрезвычайно довольный собой. Возвращается к столу.
Все в порядке, миссис Купер. Мы можем спокойно обедать. Должен сказать, что это самый лучший обед в моей жизни. Ну, конечно, за исключением тех, что ты готовила дома.
Мать. Этот обед, Барк, стоит семь с половиной долларов с человека. Пятнадцать долларов, не считая коктейлей. Так написано в меню…
Отец. Что же, он стоит того. Может, потанцуем?
Мать. О Барк! Я даже не могла подумать об этом. Было бы очень хорошо! А это удобно, как ты считаешь?
Отец(встает). Пошли.
Они выходят на эстраду для танцев, где несколько молодых пар танцуют быстрый современный танец. Беспомощно потоптавшись на месте, старики возвращаются к столу. Обед уже убран. На столе — графин и две рюмки.
Мать(рассматривает графин). Ты уверен, что это можно пить?
Отец. Надеюсь, что это не полоскание для рта. (Пробует.) Ничего. Пахнет анисовыми каплями.
Мать(пробует). Никогда не пила анисовых капель, но верю тебе на слово, Барк. А приятно выпить после обеда.
Отец. Если это все-таки полосканье, мы совершаем огромную ошибку.
Мать(смеется). Не думаю…
Оркестр играет вальс.
Отец. Вальс…
Мать. Мы бы могли потанцевать. Как ты считаешь, Барк?
Отец. Ты помнишь, мы тогда танцевали именно этот вальс? Он был в моде…
Они танцуют старинный медленный вальс.
Голос дирижера по радио. Джаз-оркестр Карлтона Гофмана желает доброго вечера всем танцующим в этом зале… Мы особенно приветствуем здесь миссис и мистера Купер и специально для них исполняем этот старинный вальс… Сейчас тихий вечер… Забудьте ваши заботы, кружась под этот печальный вальс… Пусть с детства знакомые звуки его напомнят вам о том, что все хорошо… Все хорошо, и сейчас — только девять часов вечера…
И сразу оборвалось обаяние валься. Отец взглянул на часы, старики заторопились к столику.
Расплачиваясь, Отец оставил на чай свой, видимо, последний доллар, и они пошли к выходу, пошли медленно и с достоинством, стараясь не показать никому вдруг охватившего их горя.
Картина девятая
Перрон. Вагон поезда, готового к отправлению. Входят Отец и Мать.
Отец. Это мой вагон.
Мать. Какой красивый поезд, Барк! Говорят, здесь хорошо кормят, и это входит в стоимость билета. Смотри, не отказывай себе ни в чем.
Отец. Почему ты хромаешь?
Мать. Я надела новые туфли. Так всегда: хочешь одеться покрасивее, жди каких-нибудь неприятностей. Я же не могла пойти провожать тебя в старых туфлях.
