Торопливо надев мундир и головной убор, мичман в ужасе бросился на палубу, ярко представляя себе, как Дивов направляет гукер прямиком на скалы.
Однако вне каюты всё дышало миром и покоем. По шканцам слонялось несколько солдат морской пехоты и казаков. В ожидании команд кемарили матросики. Плескали в борта волны, рассекаемые форштевнем. Паруса туго полнились свежим ветром, океан светился живой синевой, а вдали, словно длинное облако, виднелся дымный шлейф вулкана Фора.
Служивые дружно приветствовали мичмана, матросы резво повскакивали и встали навытяжку, а отец Леонтий благосклонно кивнул и сделал ручкой. Громов немедля двинулся к Дивову.
— Милостивый государь! — обратился он к корнету, орлиным взглядом изучавшему морскую даль. — Давно ли вы обучились судовождению?
— С добрым утром, Аркадий Кузьмич! — солнечно ответил Дивов, выполняя манёвр «право руля». — Сердечно рад видеть вас в добром здравии! Когда вчера вас нашли и принесли, нам показалось, что экспедиция сорвётся…
— Дивов, ведь вы кавалерист. Как вам взбрело в голову встать к штурвалу? Сейчас вы потеряете ветер.
— Никогда! Я отлично разбираюсь в навигации и астрономии. Один астролог мне показал, какие созвездия что означают… Наконец, у меня есть путеводная звезда — Венера.
— Дивов, это планета, блуждающее светило. Её положение на небосводе изменчиво, как сердце женщины. Вы понимаете, куда она вас может завести?
— К счастью и свободе! Громов, а в какой стороне Америка?..
— Оставьте штурвал в покое, — вежливо оттеснил его мичман.
— Я счёл себя вправе принять командование. Вы да я — других офицеров на корабле нет. Скирюк — штатский, а протоиерей — лицо духовное.
— Кис-кис-кис, — согнувшись, канцелярист обходил укреплённую на палубе шлюпку. — Господа, я не мог ошибиться. Я видел его. Он где-то здесь. Батюшка, стерегите с другой стороны; сейчас мы его поймаем.
— Не по сану мне котов ловить, — величаво отозвался Логинов. — Для этого есть диакон. Полноте, Скирюк, бросьте ваши хлопоты! Когда приступим к трапезе, он сам объявится. Да и откуда Ироду здесь взяться? Вам померещилось.
— С кого Сергей Петрович спросит, ежели котяра пропадёт? — донеслось из-за шлюпки. — Скажет: «Скирюк не уследил!» Котище-то казённый, на довольствии!
— А почему он у вас без мундира? — полюбопытствовал Дивов. — Был бы свой Кот-В-Сапогах, как у мсье Перро.
— Потому что по реестру кот не предусмотрен! — выглянув на миг, огрызнулся Скирюк. — Это при дворе есть государевы собаки и государынины кошки, а у нас только лошади-с! Да ещё гарнизонные свиньи!
— Так-так, мне уже интересно, — Дивов оживился. — И кем записан Ирод? Не томите, расскажите.
Встав с тяжким вздохом, Скирюк отряхнул панталоны, потом ладони.
— В ум не возьму, как наместник на кошака ведомость подписывает. Я разборчиво пишу: «Жеребец охотничий, кличка Ирод, шести лет, масти дымчатой. Выдать на кормление: свинины пять пуд, рыбы свежей семь пуд…»
— Мяу! Мяу! — заслышав о рыбе, Ирод выскочил на божий свет и, вздыбив распушённый хвост, стал виться и тереться о ноги канцеляриста.
— Ах ты, стервец! Ты зачем из дома убежал, на гукер влез?! А если мы в пучине сгинем?
— Мрррр! Мммяу! Уррр…
— Нечего врать. Не мог Сергей Петрович тебе разрешить. Блудень ты и своевольник! Иди в трюм с глаз моих.
— Сашка что-то о русалках сказал, — наморщив лоб, молвил Громов. — Опять же, раз мы в море, должен быть письменный приказ о том, куда и с какой целью направляться. А вы, вижу, даже фальконеты установили…
— Да, ваше благородие, четыре пушчонки есть, — ответил Бирюк невесело. — Со всем припасом, как велено уставом. Однако, орудьица слабые…
— Что ж тебе, Сашка, единорог сюда втащить? Ведь гукер опрокинется!
— Вот приказ, — Скирюк вынул из-за пазухи и подал мичману сложенную бумагу. — Но могу и устно изложить: я его писал, помню. Идти нам к острову Кимукотану, где иностранные промышленники бьют бобра. Сих браконьеров — изгнать, а водяных людей, в проливе обитающих — принять в российское подданство.
— Положим, я был пьян, — рассуждал Громов, разворачивая приказ Володихина. — Но вы-то, Скирюк, в запоях не замечены — с чего такую околесицу несёте? Я с восемьсот двадцать второго года эти воды знаю. Не раз ходил в гидрографические экспедиции. Лично измерил лотом Императорский разлом. И никаких водяных не встречал!
