— Занятно, — кивнул сэр Арчибальд, совладав с подкравшимся ознобом. — Надеюсь, вы не откажетесь подробно повторить это после ужина, под запись.
— Охотно, сеньор. Я знаю множество поверий Южных морей. Все они намекают, что надо убираться их тех мест, где творится небывалое.
— Зря стараетесь, Квалья. У меня есть миссия, она должна быть выполнена. Идёмте-ка наверх, здесь душновато. Настойка из русалки — отнюдь не благовоние.
Поднимаясь по ступеням трапа, хозяин «Предейтора» внутренне негодовал на испанца и разномастный сброд, называвшийся командой.
Филиппинцы, китайцы, креолы, метисы — все заметались, увидев блестящий цилиндр баронета.
Явление лощёного лондонского денди — в клетчатых шотландских панталонах, в приталенном твидовом сюртуке с перламутровыми пуговицами, в палевом жилете и розовом галстуке — означало, что рябой мордастый боцман примется втрое громче орать и хлеще орудовать линьком. На высокомерный взор Арчибальда отвечала дюжина ненавидящих, исподлобья.
Квалья понимал своих людей — им был обещан прибыльный рейд, а в итоге кое-кого недосчитались, и вряд ли этим кончится. Превратившись в зверобоев и шкуродёров, команда приобрела ещё больший страх перед морем. Тошно работать, ожидая, когда скользкие руки утащат тебя в мокрую могилу — как говорят немцы, «к голому Гансу».
— У вас не хватает британской флотской дисциплины, — непререкаемо заявил баронет. — Пеньковый воротник надёжно усмиряет недовольных.
— Шесть уволокли русалки, пяток вздёрну я, — Квалья пожал плечами, — а кто будет управляться с такелажем? Если нарвёмся на русских, придётся стрелять и маневрировать. Или в вашу миссию входит написать труд «Сибирские рудники глазами очевидца»?
— Сибирь потом. Сначала острова. С тех пор как сказано «Britannia, rule the waves!»,[7] никто иной не смеет хозяйничать на море. Игра Испании давно закончена, — сэр Арчибальд снисходительно взглянул на капитана, — а русских следует раз и навсегда пресечь.
— Вижу парус! — выкрикнул баковый наблюдатель.
Квалья поднялся на мостик; ему подали подзорную трубу. Сэр Арчибальд с большим достоинством взошёл следом за капитаном, сохраняя на лице презрительное и несколько скучающее выражение.
— Mierda![8] Поздравляю, сеньор — вы их накликали, — Бернардо в досаде пожевал сигару. — Благодарение Богу, это всего лишь дозорный гукер с жалким вооружением. Позиция у нас прекрасная, подпустим их ближе и отправим на дно. Эй! Корабль к бою готовь!
Сигнальщик забарабанил долгую дробь.
— Канониров — к орудиям левого борта! Зарядить и ждать моей команды!
— Покажите мне образцовое сражение, — не сказал, а буквально приказал хозяин.
— А, разве это бой? — отмахнулся Квалья. — Это расстрел, сеньор. Мне, ей-богу, жаль топить молодчиков — но глядите, как нагло они приближаются! Кажется, могли бы сосчитать орудийные порты и сообразить, что случится дальше. Жаль их, por vida del demonio![9]
Сэр Арчибальд следил за гукером, сожалея, что времена корсаров миновали, и ныне джентльменам не престижно перепрыгивать на вражеский корабль с саблей в зубах и пистолетами в руках. Он готов был лично сражаться с дикарями, людоедами и казаками, но эпоха велела иное: биржа, интриги, скачки, клуб, преферанс и охота на лис.
«Надо подобрать подходящий костюм, — решил он, наполняясь ощущением близящегося убийства, — и отплыть на вельботе, пометать гарпун в длинноволосых. Это спортивно, закаляет мускулы и волю».
— Красный паук с белыми полосками на синем фоне, — Дивов геральдически точно описал флаг противника. — Юнион Джек! Нет покоя от варягов: Бонапарта в двери выкинешь, так Ганноверская династия в окно лезет. Ну-с, Аркадий Кузьмич, дискутировать с ними будем или сразу по-нашему?
— С ворами дебатов не ведут, — сурово ответствовал Громов. — Но баланс сил не в нашу пользу, корнет.
— Думайте как вам угодно, мичман, а я намерен сейчас же, с налёта, взять англичанина на абордаж. Смелость города берёт!
— …и кандалы трёт. Воздержитесь.
— А я взбунтуюсь, мне не привыкать.
— А я вас повешу, согласно уставу.
— Что вы так несговорчивы?! У нас ребята удальцы, горят отвагой, оружие заряжено — пора за дело! Ручаюсь — возьму бриг на шпату, и вся недолга.
