Дальние края - страница 10
Девочка, окликавшая тетю Шам, подошла к двери. На вид ей было лет пять или шесть. Пухленькая и круглолицая, она выглядела очень хорошенькой в своем ярко-красном платье. Она, наверно, тоже недавно встала и еще не умывалась, волосы ее были растрепаны. Девочка с изумлением уставилась на Хоа, потом улыбнулась во весь рот: зубы у нее были белые и ровные, как молодые кукурузные зерна.
— А вы откуда? — спросила она.
— Я приехала сюда из Хайфона, — улыбнувшись, ответила Хоа.
— А где тетя Шам? Почему она не умоет меня и не причешет? Вот видите…
Она с недовольным видом дотронулась ручонкой до своих волос. В другой руке она держала заколку и увядший уже цветок ван тхо[9].
— Хочешь, я умою тебя и причешу? — спросила Хоа.
— Нет, я хочу тетю Шам, — покачала головой девочка. — Только она знает, как надо меня причесывать.
Хоа рассмеялась, бросила свой рюкзак и обняла девочку.
— Ишь ты какая модница! А как тебя зовут?
— Ни Ай. Но моя мама и все дяди и тети называют меня Няй[10].
Хоа снова расхохоталась.
— Твои мама и папа живут в соседнем доме? — спросила она.
— Папа?.. У меня нету папы.
— Как это «нету»?
— Не знаю… Нету — и все… У меня есть мама. Она в первой бригаде, это очень далеко.
— С кем же ты пришла сюда?
Девочка широко раскрыла глаза, поглядела на нее и с важным видом сказала, подражая взрослым:
— Видите ли, моя мама ела зеленые фрукты и не мыла руки. Поэтому у нее разболелся живот, и ее послали к врачу, чтобы он ей разрезал живот. Понятно? — Она склонила голову набок. — Я живу здесь у дяди Вана, но он тоже куда-то уехал.
— У дяди Вана?! Но ведь он мой папа!
— Нет… Дядя Ван — папа сестрицы Хоа, а сестрица Хоа живет в Хайфоне.
— Я и есть Хоа! Я вчера приехала из Хайфона.
— Ой, как интересно! — Няй радостно заулыбалась.
— А где же ты спала этой ночью? У девушек из молодежной бригады, да?
— Я уже большая и не сплю в молодежной бригаде.
— Няй, выходит, ты живешь одна?
Девочка не поняла вопроса Хоа, но на всякий случай кивнула, посмотрела на нее и спросила:
— А вы с кем живете?
Хоа погрустнела, часто-часто заморгала и стала глядеть во двор: ей не хотелось отвечать Няй.
Во дворе росли какие-то деревья с большущими листьями. Но сами деревья были не выше человеческого роста. Зато на ветках видимо-невидимо плодов, круглых, зеленых и блестящих, как нефритовые[11] бусы. «Надо узнать у тети Шам, что это за дерево такое», — решила про себя Хоа.
Она обернулась к своей гостье и сказала дрогнувшим от волнения голосом:
— Послушай, Няй, я ведь тоже живу одна. Ты, наверно, знаешь: дядя Ван, мой папа, уехал по делу в Ханой. А мамы у меня нет, она умерла очень давно, когда я была меньше тебя. Давай я помогу тебе умыться. У меня есть ароматное мыло, понюхай, как пахнет! Я могу причесать тебя по самой последней моде, эта прическа называется «спутник». Оставайся здесь, со мной. Мы вместе пойдем гулять и спать тоже будем вместе. У меня есть еще дёньги — целых пять донгов[12], папа их дал мне перед отъездом. Я напою тебя молоком в буфете и куплю конфет. Ты ведь умная девочка и послушаешь меня, правда?
Хоа выпалила это одним духом, боясь, что Няй, не узнав всех ее условий, откажется с самого начала. Она глядела на нее чуть ли не с мольбой. Но та молчала, капризно надув губки, и почему-то вдруг покраснела, как бальзамное яблоко[13]. Может, ей что-нибудь не понравилось, и она не согласна? Хоа снова повторила свое предложение, потом взяла Няй за мягкую прохладную ладошку.
— Видишь, я как и ты: ни старшего брата нет, ни сестры, ни даже маленькой сестренки. Ну, соглашайся, Няй, пожалуйста! Тогда я напишу письмо в Хайфон, и мои подружки пришлют красивую куклу. Я отдам ее тебе. И у нас у обеих будет по младшей сестричке: у тебя — кукла, а у меня — Няй!
— Неправильно это, — сердито ответила девочка. — Вы здесь совсем новенькая, а зовете меня Няй. Я ужасно не люблю это имя!
«Ах, вот, значит, в чем дело!» Хоа с трудом удержалась от смеха:
— Конечно, конечно! Прости меня, Ни Ай, извини, пожалуйста, Ни Ай. Какое у тебя красивое имя! Давай, Ни Ай, жить вместе!
И она прижала девочку к груди, понимая, что больше нечего спрашивать ее согласия.
