– И как можно надеяться на выигрыш, если человек не тренируется, пропускает занятия, опаздывает?
– Сергей Иванович, прошлый раз я опоздал – машин не было...
– А эти данные, товарищ, никого не интересуют. Расскажи своей тете!
Алексей стоял насупясь, носком ботинка ковыряя песок дорожки. Он ждал от Сергея Ивановича разноса, сердитых выкриков, но тренер говорил спокойно и вяло, скучным голосом.
– И зачем вообще ты занимаешься боксом? Чтобы с чемоданчиком гулять в спортивном костюме? Чтобы девушкам нравиться?
Сергей Иванович посмотрел на Валю. Алексей молчал.
– А девушке, кстати, это не нравится, – с робкой запальчивостью заговорила Валя. – И, если хотите знать, я его отговариваю.
– Правильно! – сказал тренер. – Ко всякому делу надо относиться ответственно, а если шаляй-валяй, тогда лучше совсем бросить.
– Сергей Иванович, я у него выиграю, у Завьялыча! Вот ей-богу выиграю.
Тренер пожал плечами и не ответил. Они повернули обратно, к задней калитке. Был уже первый час ночи, и парк был совершенно безлюден. Один сторож-старик в бараньей шапке маячил в глубине аллеи, шаркая по песку метлой.
– Спорт – это серьезное дело. Ты отвечаешь перед коллективом, перед товарищами, – размеренно бубнил тренер. – Мы рассчитывали на твою победу, а ты подвел коллектив. Из-за тебя мы проиграли зачетную встречу, а могли бы свести вничью.
– Товарищ тренер, но вы же знаете, в каких условиях Алеша живет! – с отчаянием воскликнула Валя. – У него же нет сил, нет возможности тренироваться как следует!
Тренер вздохнул.
– Что ж делать? Значит, надо бросать бокс.
– Нет. Ни за что, – упавшим голосом сказал Алексей. – И в августе я у Завьялова выиграю, вот посмотрите.
– Не знаю, не знаю, Сычев. Сегодня у тебя никакой защиты не было, абсолютно никакой.
И они заговорили о бое.
Тренер был прав: надо бросать. То же самое говорили ему и Валя и дед. Слишком трудная жизнь. Еле-еле он вытягивал школу, десятый класс, а впереди еще выпускные экзамены. Вот сейчас ребята разошлись по домам, а ему надо искать пристанище в городе. Ни одна машина не пойдет сейчас в Карповку. Надо опять идти к Виктору, сигналить через забор, а потом лезть в окно...
– И все же я выиграю, выиграю у него! Ты не веришь, да? – шептал он, легкомысленный и счастливый, обнимая Валю в темноте под акацией, где душно пахло ночной зеленью и весной и луна светила сквозь листья.
А потом она говорила, что не хочет оставлять его одного и будет гулять с ним всю ночь. И они шли по тихим улицам и прятались от луны. И ноги их подкашивались от усталости, но они не могли расстаться, И они сидели на холодных скамейках, забыв о боксе, о тренере и о родных, которые ждали их дома.
Когда в сером небе осталась единственная звезда, они прощались возле высокого глинобитного забора, в который была врезана дверь. И Алеша шел к Виктору поспать полтора часа.
* * *
Город лежал внизу. Днем его трудно было разглядеть в знойном тумане, застилавшем горизонт, но зато ночью он сиял во мраке, точно маленькое электрическое озеро. Ночью казалось, что город совсем близко, хотя по шоссе до него было двенадцать километров.
Раньше в городе ходил автобус из Карповки, но четыре года назад, после землетрясения, автобусное движение прекратилось. В нем не стало нужды. Деревня вымерла. Среди погибших были Алешины мать и бабушка. Трагедия деревни заключалась в том, что землетрясение нарушило какие-то подземные связи и заклинило воду. Иссякли колодцы. Вода сочилась с перебоями, жидкой струйкой и не смогла бы напоить и десяток семейств. Оставшиеся в живых не стали ничего восстанавливать и разъехались кто куда. Когда-то богатое русское село – его основали молокане лет семьдесят назад – лежало в развалинах, и не было никакой надежды на то, что жизнь здесь возобновится.
В уцелевших домах жили четыре семьи. Почти все старые люди, кому некуда было ехать и не под силу начинать новую жизнь. Исаевы и Долженковы работали в горах, на известковом карьере, старуха Дерова держала корову и торговала молоком в городе, а Степан Карпович, Алешин дедушка, работал при «вилюшке» – так называли здесь шоссе, уходившее через горы в Иран. Степан Карпович торжественно именовал себя «дорожным ремонтером», но, говоря попросту, он был сторожем при дороге. Ковырялся потихоньку с киркой и лопатой, чистил кюветы от бурьяна и падали, убирал камни. Работа была несложная, но требовала здоровья и умения помногу ходить.
