— Прими, купец, всё буду делать, — проситель бьёт себя в грудь, — считать, писать умею.
Это заинтересовало Павшу.
— Расскажи, кто ты? — проговорил он, закрывая поставец.
Так купец узнал о событии, которое произошло в далёкой Дворянинцевой деревушке.
— Хорошо, — сказал купец, смекнув, что небо посылает ему помощника, — я беру тебя, приходи завтра.
— Дай хоть пару грошей. Во рту второй день ни маковой росинки, — жалобно проговорил тот.
Купец полез в карман и высыпал на прилавок несколько грошей.
Павша не торопился бежать с этим известием к Фёдору Даниловичу, а обдумывал, как лучше поступить. Только после этого позвал своего нового работника. Поинтересовавшись, нравится ли ему у него, на что тот ответил утвердительно, Павша сказал:
— Я те добавлю руль. Но вот что ты должон сделать.
Вскоре к Фёдору Даниловичу пожаловал человек. Не успел посадский его рассмотреть, как тот тонким, проникновенным голосом заговорил:
— Я от Павша Фоминича.
Это было интересно. Посадник пальцем указал ему на сиделец. Он долго слушал его рассказ. Когда тот кончил, посадник переспросил:
— Так значит, Егор убил Фёдора Дворянинцева?
— Вот те, — и поднёс руку ко лбу.
— И можешь всё рассказать прилюдно?
Тот положил руку себе на грудь и склонил голову.
Посадник не стал откладывать дело в долгий ящик и хотел было уже собрать бояр, да ещё кой-кого, чтобы заручиться их поддержкой. Всё же дело было в помощнике Оницифера. Как те посмотрят. Но... всему помешал князь Иван, который со своими войсками медленно входил в город. Все ожидали, что войска пойдут дальше на Орешек, осаду которого возобновил шведский король. Московский же князь заявил, что его войска выбились из сил и им требуется недолгий отдых. Вскоре на Ярославском Дворике, где остановился князь Иван, были собраны княжеский наместник, посадник, тысяцкий, некоторые бояре и купцы, не были позабыты кое-кто из мастеровых. Иван объявил, чтобы новгородцы передали ему пятьсот рублей денег на прокорм войск, а также на ремонт одежды.
Князь Иван, помня наказ старшего брата, тщательно выглядывал среди приглашённых тех, кого хотел видеть Симеон. Но всё было напрасно. Их почему-то не пригласили. Он нахмурился, но ничего прилюдно не сказал. На вопрос тысяцкого, когда московское войско пойдёт на помощь Орешку, тот ответил:
— Когда портки подлатают. А то с голыми задами неудобно идти в Софийский собор. Помолимся, а там что Бог скажет!
Его ответ весьма удивил новгородцев, но они ничего не сказали. После окончания встречи все поднялись и потянулись к выходу. Князь вдогонку попросил московского наместника задержаться. Когда тот подошёл, Иван, рассматривая какую-то бумажку, ткнул пальцем в строчку. Наместник через плечо хот ел было прочитать, но князь отложил её и как бы невзначай спросил о прусском боярине. Тог ничего не знал. Лицо его выглядело виноватым.
— Ладно, иди, — махнул князь рукой.
Выйдя от князя, Фёдор Данилович поймал нужных ему бояр и пригласил их назавтра к себе. Они собрались под вечер, пытливо глядя на посадника: зачем, мол, потревожил? Но Фёдор начал с вопроса:
— Как князь? — спросил он, явно намекая на отрицательный ответ.
Бояре поморщились. Один из них осторожно спросил:
— А как тебе....
На что посадник схитрил и ответил:
— Поживём, увидим.
Бояре переглянулись.
— Я позвал вас... — заговорил посадник.
И стал рассказывать про случай с Егором, о котором ему поведал недавний посетитель. Когда он закончил, всё тот же боярин, поднявшись, опять спросил:
— Он убил Фёдора Дворянинцева? Свидетельства есть?
— Да, да! Есть! — быстро ответил посадник. — Что прикажете?
Бояре опять стали переглядываться.
— Судить надобно! — заявил кто-то из них.
— В яму его! — раздалось несколько голосов. — Чего, чего, но защищать себя их не учи.
Фёдор улыбнулся:
— Согласие получено!
Теперь надо подумать, как лучше это сделать. Но пока здесь Оницифер, затевать это очень опасно. И Фёдор придумал: надо послать его узнать, что делается под Орешком.
Бояре вышли от Фёдора, но не стали расходиться, а, озираясь по сторонам, столпились у крыльца.
