Лавируешь между машин, и пока ты можешь вписываться в повороты. Но это только пока…
Может музыку, мой друг?
Щелкнула панель магнитолы, по салону разнеслась музыка:
"Календарь мне упорно портит нервы
Первый, опять не я — кто-то первый
Минуты сволочи, секунды стервы
Сводят на нет мои запасы, резервы
Только время стрелку на деление подвинет
Срываюсь на мат, т. е. меня сразу клинит
Т.е. годы уплывают патогенным потоком
А я постоянно под переменным током!"
Ты только не сбавляй обороты. Не останавливайся, продолжай!
Я взмахнул рукой, и воплощаюсь перед тобой. Я не глюк, не смотри так на меня. Я буду шептать тебе на ухо…
— Ты ничтожество… Ты был ее игрушкой… Она променяла тебя… Ты хуже… Ты ее не удовлетворял… Она смеялась над тобой… Ты был ей не нужен… Никогда… Ты был никем… Она смеялась над твоими чувствами… Она отдана другому… — Пронзительное шипение вырывалось из уст и растекалось по твоей ушной раковине. Приятно? Мерзко?
Я отправлю тебя туда, где обретут плоть все твои страхи. Она тоже будет там. Но лишь эфимерно. Лишь в качестве твоих иллюзий.
Ты мне начинаешь надоедать. Мой собственный смех стал мне противен. Давай! О, ты уже начинаешь вилять на дороге. Тик… Еще чуть-чуть… Время рядом.
Протянув руку, я дернул руль вправо на повороте, и вдавил своей ногой педаль газа в пол до отказа. Вот и все. Настал момент. Браво!
Вас не стало.
Самое смешное, ты сам открыл мне свою душу своей ревностью. Ты сам убил собственную жизнь.
Автомобиль на бешеной скорости влетел в бетонный забор. Я видел, как ты испугался. Я же знал, что мне все равно.
Машину охватило огнем, полыхнул бензобак. Я стоял неподалеку и наблюдал за всей этой красотой. Я смотрел и улыбался. Я лишь думал о том, что она будет страдать. Я заставлю ее поверить что вся ее жизнь, это проклятье. Что сама она обитель, чрево зла… Сколько ты прольешь слез, что бы искупить мою боль? Мне все равно, ты будешь плакать, пока не высохнут все твои слезы, пока твое тело двадцать пять часов в сутки будет бить крупная дрожь. Пока не настанут судороги.
Ты думала, что ты покажешь и сотворишь мне котел с пытками? Пока я не понял, что смогу сотворить твой собственный ад только для тебя, здесь, на земле и при жизни… Ты думаешь, меня давно нет? Отнюдь. Я рядом. Я всегда с тобой. Каждую ночь. Каждые пять минут до полуночи… А потом… Потом я вершу твою судьбу. Я властелин твоей жизни и души. Твоя плоть будет страдать, душа изнывать. Ты поймешь, что чувствовал я. А потом… Потом ты будешь моей… Навсегда!
На страже сознания. Находиться и здесь и там. Находиться везде.
Это убивает. Слишком много.
Вся пустота, что раньше была… сейчас заполнена лишь тобой. Тебя стало слишком много. Слишком много воспоминаний о тебе и с тобой.
Я не могу их убить, ведь каждую ночь я проклинаю твое имя. Имя, которое я не в силах забыть. Еще очень долго.
То, чего я боялся, произошло. Оно неотвратимо надвигалось все это время. Я чувствовал, но ничего не мог с этим поделать.
И уже не я не могу тебя отпустить. Мы стали слишком близки.
Ты чувствовала немое отчаяние в моих криках? Ты чувствовала боль в моих безжизненных глазах? Ты чувствовала любовь в моем прикосновении? Каждый вздох, павший на твои плечи, кожу, тело, лицо, был преисполнен нескончаемой нежностью.
Теперь ты почувствуешь лишь ненависть. Мы вновь проиграли.
Но в первую очередь мы обманули, и продолжаем обманывать самих себя. Это простая истина, которую мы все еще старательно отвергаем.
Я многое еще хочу сказать, но слова становятся пустыми. Они теряют свое значение еще в глубине моих мыслей. Они теряются в пустоте, в глухой воронке. И теряют свою значимость. Они знают, что у них единственный путь — в пустоту. Что они никогда не дойдут до адресата. А значит… они больше никому не нужны.
Я виню тебя, за то что ты не можешь понять. Я ненавижу твою глупость, упертость, гордость, да что там… я ненавижу тебя.
Я виню себя за слабость, безвольность, и еще за многое, достойное самокритики и презрения.
Я не знаю, на сколько сейчас все постоянно. Мне кажется, что это не конец, хотя я давно уже поставил точку.
