После этого он согласился на все ее требования и никогда в этом не раскаивался. Она прекрасно зарекомендовала себя на новой работе. Не хуже, чем в постели. Карпов был на седьмом небе.
А потом и «Лунный камень», план мероприятий по Китаю, был утвержден, и Карпов получил указание от Главного разведывательного управления на выработку соответствующих директив. Юрий Лантин замолвил за него словечко в Политбюро, и дело было сделано. Теперь они работали вместо, поскольку Лантин имел тесные связи с ГРУ и лично следил за тем, чтобы интересы различных ведомств не слишком скрещивались при выполнении программы «Лунный камень». Карпову очень повезло, что папка с этим проектом попала в свое время на стол Лантина.
— Товарищ генерал! — повторил еще раз Карпов, целуя Даниэлу в губы.
Одной из причин того, что он приводил Лантина в ее кабинет, было странное, отчасти детское желание общаться с ней в присутствии другого мужчины. Ему было приятно называть ее «товарищ генерал», а про себя добавлять «Данюшка». Он знал. Даниэла тоже знала. А Юрий Лантин, при всей его власти, не знал... Это давало Карпову кое-какое удовлетворение и возможность что-то противопоставить силе, перед которой в противном случае он должен был просто согнуться.
Подхватив Даниэлу на руки, он развернул ее лицо к свету, заглянув в ее холодные серые глаза. Золотистые волосы ее были собраны на затылке в пучок, подчеркивая нежный овал щек и решительную линию подбородка. В ушах не было никаких украшений, хотя она и проколола их в свое время.
— Вот ты и познакомилась с моим напарником по «Лунному камню», — сказал он. — Но, товарищ генерал, видок у тебя был преотменный, когда я представлял его. Животики надорвать можно!
Даниэла не очень разделяла его веселья.
— "Лунный камень" — это одно, — сказала она. — А Ничирен — совсем другое. Какое отношение имеет Юрий Лантин к внешней разведке?
Карпов засмеялся. Придерживая ее сзади за талию переплетенными пальцами рук, он раскачивал ее взад и вперед.
— Юрий Лантин имеет отношение ко всему, чем занимается наша служба.
— По моему, ты руководишь Первым главным управлением, — заметила она, глядя на него в упор.
— Дорогая моя Данюшка, — мягко возразил он. — Конечно же, ты понимаешь, что есть кто-то и повыше начальника Первого главного управления. Помнишь, что я говорил? В словах, что наша служба — это целый мир, есть доля истины, но только доля. Для каждого из нас важно знать пределы нашей власти.
Она отвернулась и, расцепив его руки, держащие ее за талию, сделала вид, что смотрит на море. У нее было такое сильное ощущение, что кто-то чужой наблюдает за ними, что даже слегка закружилась голова. Она вздрогнула.
Карпов подошел к ней сзади, и она физически почувствовала своей спиной исходящее от него тепло.
— Что с тобой? Откуда такие черные мысли здесь, далеко от Москвы?
— Но не от ЦК, — с горечью в голосе откликнулась она.
— Вот как? — Он развернул ее к себе лицом. В глазах его была тревога. — Это все из-за Лантина? Данюшка, но ведь он всегда там был. Просто ты теперь знаешь, о чем раньше только догадывалась. Разве это не к лучшему?
— Я не хочу, чтобы он снюхивался с моими оперативниками.
— Но Ничирен работает на всю Россию, не только на тебя. Слухи о его подвигах распространились слишком широко, чтобы ты могла владеть ими единолично. Разве ты не видишь, что он стал своего рода знаменитостью, и не только в масштабах нашего муравейника? Думаешь, почему Лантин отнесся к «Лунному камню» с серьезностью, которой он заслуживает, а не швырнул его небрежно среди прочих исходящих бумаг? Да потому, что он запомнил мое имя в связи с моими ежемесячными докладами, в которых я писал о работе Ничирена.
— Нечего из оперативников делать знаменитостей, — не сдавалась Даниэла. — Во всяком случае, из моих.
— Придется с этим смириться, — сказал Карпов. — Как и с вмешательством в твою работу Юрия Лантина.
Он уже давно стоял, плотно прижавшись животом и грудью к ее теплой спине. Сейчас он начал постепенно поднимать руки выше, сначала лишь касаясь ее грудей, а затем и захватив их полностью. Он теребил их и мял, пока не почувствовал, что ее соски возбудились. Она любила, когда ее грудь ласкают мужские руки.
