«В общем, не так уж все плохо», — решила Ханифа.
— Ступайте, девочки, погуляйте, — сказала она и принялась за уборку. А девочки побежали на улицу и встретили друзей.
Все четверо обрадовались, конечно, неожиданной встрече. Посыпались вопросы:
— Ты не к нам ли идешь, Матали? — спросила Закира.
— Не… — только и успел сказать Матали.
Гапсаттар перебил его, не желая уступить удовольствия сообщить девочкам необыкновенную новость.
— У Матали отец приехал с войны, — выпалил он. — Мы к нему в казармы идем, повидаться.
— Ой, правда? — удивилась Закира. — Вот здорово! Ну тогда и мы с вами.
Так вчетвером они подошли к казарме.
Закира и Газиза бывали здесь не раз. Не всегда их пропускали во двор, но зато уж если пропускали, солдаты угощали детей вкусной солдатской кашей, иногда и по кусочку сахару давали девочкам. Солдаты любят ребят… Газиза думала, что и сегодня их угостят чем-нибудь, но солдат, стоявший у ворот, прогнал их да еще и винтовкой пригрозил.
— Пошли кругом, — предложила Закира, — я дорогу знаю.
— Не стоит, ребята. Здесь не пустили и там не пустят, — возразил Гапсаттар. — А без спроса полезем, еще застрелят… Пошли домой, а отец твой, Матали, сам придет, наверное.
— Ишь ты умный какой! Столько пройти да назад ни с чем уходить? Нет уж, кто как хочет, а я своего добьюсь, разыщу отца…
— Ну и пошли скорее. А Совенок пусть домой идет, раз боится. Пошли, — сказала Газиза.
Ребята побежали вдоль каменного забора, даже не попрощавшись с Гапсаттаром.
Он долго смотрел им вслед, а когда они добежали до перекрестка и уже начали заворачивать за угол, он сорвался с места и пустился догонять товарищей. Догнал и сказал, задыхаясь от быстрого бега:
— Подождать не могли!
— А чего тебя ждать-то? — резко сказала Закира. — Ты же домой собирался.
— Ладно, ребята, не надо ссориться, — перебил Матали, — вместе пришли, вместе и домой пойдем.
Очень скоро дружной четверкой они прошли на то место, где два месяца назад были артиллерийские склады. И Газиза и Закира хорошо знали это место. Здесь еще так недавно они всей семьей искали Шакира…
Все так и было здесь, как в те дни. Повсюду валялся битый кирпич, осколки стекла, головешки, покрытое ржавчиной, измятое кровельное железо. Кое-где стояли обвалившиеся, полуразрушенные стены. Ветер гулял среди развалин, где-то хлопая оторвавшейся доской, где-то свистя в кучах обгорелого мусора. Страшно и неуютно было ребятам среди развалин, и хорошо еще, что им недолго пришлось бродить тут. Скоро они нашли пролом в высокой стене и один за другим пробрались в казарменный двор.
Здесь стояла тишина, и людей не было видно. Только холодный ветер, плутая между мрачными каменными домами, порой швырял в лица ребят сухую пыль, которая скрипела на зубах, а ветер пробирался под одежду. Но ребята упрямо шли и шли вперед, а куда шли — они не знали и сами.
Вдруг Газиза остановилась.
— Ой, ребята, что это? — крикнула она, подняв руку.
Ребята прислушались. Из глубины двора доносился неясный гул. Похоже было, что это шумит толпа.
И взрослые и дети уже привыкли к тому, что люди в последнее время собираются толпами на перекрестках, на площадях, на лужайках. Собираются, произносят речи, спорят, кричат, как на базаре. Влезут на телегу, на ящик, на опрокинутую бочку и кричат до хрипоты. Бывает и так, что один не успеет сказать всего, что хотел, а другой уже тянет его вниз и сам взбирается повыше… Взрослые говорят: «Митинг, собрание, сходка». Различают: это — кадет говорит, это — большевик, это — эсер… А ребята еще не понимают всех этих слов, но кое в чем и они уже научились разбираться. Большевики — это те, кто за бедных. Вот тот, что тогда у вокзала укрыл Газизу полой тулупа, был, наверное, большевик. И солдат, который у них ночевал, тоже, конечно, большевик — иначе его бы не стали искать офицеры. Когда большевики говорят, их слушают молча, внимательно, а когда кадеты — толпа шумит, свистит. А одного кадета прямо при них стащили с телеги, когда он стал заступаться за богатых. «Значит, здесь митинг», — решили ребята.
Пробежав вдоль длинного казарменного здания, преграждавшего дорогу, они завернули за угол и выбежали на широкий учебный плац, заполненный солдатами. Солдаты шумели, кричали, кому-то угрожали. Внезапно раздался винтовочный выстрел.
