– Ты говоришь о Лоле? Лола – это совсем другое дело. Она честный человек, я в это свято верю. Я доверил бы ей собственную жизнь.
Сьерра пренебрежительно фыркнула:
– Но ведь она тоже женщина. Неужели ты ей доверяешь только потому, что она твоя любов...
– Черт возьми, Сьерра, оставь Лолу в покое, она здесь ни при чем. Спи!
– Мне холодно.
– Оденься.
– Но ведь мы оставили одежду на берегу реки.
Сьерра услышала шорох. Рэм подошел к ней и лег рядом, заключив ее в свои объятия.
– Теперь тебе лучше?
Сьерра удовлетворенно вздохнула.
– Намного лучше.
– Надеюсь, теперь ты наконец уснешь? И пожалуйста, постарайся не ворочаться во сне, – сказал Рэм, опасаясь прежде всего, что ее движения снова возбудят в нем прежнюю страсть.
– Спокойной ночи, Рэм. Я не знаю, кто та женщина, которая так обидела тебя, но я могу помочь тебе забыть ее, если ты, конечно, позволишь мне сделать это.
– Ничего подобного, и не надейся на это, – недовольно проворчал Рэм.
Рассвет начинал еле брезжить, звезды на небе потускнели, а восточный край неба окрасился в бледно-розовый цвет. Внезапно Сьерра проснулась, ее разбудил Рэм. Он метался и говорил во сне. Его речь была несвязной.
– Дора! Ради Бога, на делай этого! Джейсон, ты же мой лучший друг! Чем я заслужил такое отношение к себе?
Движения Рэма стали беспорядочными, он так дико метался в бреду, что Сьерра испугалась за него.
– Тюрьма! О Боже! Я не вынесу этого!
– Рэм! Проснись. Ты бредишь.
Рэм сразу же проснулся и растерялся, почувствовав, что его охватывает страх. Страх от того, что он снова утратил чувство реальности.
– Сьерра, что случилось?
– Ты бредил во сне, тебе приснился страшный сон. Ты метался и говорил о какой-то Доре. Кто такая эта Дора?
Рэм на секунду замер.
– Это не имеет никакого значения. Забудь обо всем. Рэм ощущал ее твердые соски и исходящее от нее тепло, и его чресла снова начали наливаться силой. Пережитый им во сне ужас отступил и рассыпался в прах, развеянный ветром, словно зола костра.
– Впрочем, если тебе это надо в качестве предлога... и оправдания для того, чтобы снова заняться со мною любовью, тогда я буду рад дать тебе необходимые объяснения, – внезапно сказал Рэм, уводя разговор в сторону. Он прижался бедрами к бедрам Сьерры, стараясь разбудить в ней желание. Его плоть затвердела и затрепетала от возбуждения.
Сьерра устремилась навстречу ему, изогнувшись телом.
– Я вовсе не это имела в виду... – пролепетала она.
– И я тоже, – промолвил Рэм, бросив взгляд на светлеющее небо. – Тем более что у нас нет времени на все это.
Рэм боялся, что если он займется снова любовью со Сьеррой, то не сможет остановиться. Она была для него адом и раем одновременно, любить ее было истинным наслаждением.
Час спустя они снова двинулись в путь. Сьерра была в подавленном состоянии. Ночь, проведенная с Рэмом, давала о себе знать. У нее ломило все тело, и она ощущала ноющую боль в промежности. Но более всего она страдала от мысли о том, что их отношения ничего не значили для Рэма. Разве он мог испытывать к ней настоящую страсть? Ведь он постоянно гнал ее от себя. Конечно, Рэм заранее предупредил ее обо всем, но она не поверила ему. Теперь Сьерра знала, что причиной того, что Рэм не может жениться на ней, была другая женщина, и это еще больше ранило ее душу.
Рэм любил женщину по имени Дора.
Кто такая была эта Дора и что она сделала Рэму? Может быть, эта женщина навсегда разрушила его веру в любовь? Если это так, то Дора принадлежала к числу тех бессердечных женщин, которые причиняют неизмеримое зло. Если бы Рэм разрешил ей, Сьерре, загладить вину этой женщины! Что бы ни говорил Рамзи Хантер, Сьерра никогда не забудет его. Нет, никогда... Она уже давно разобралась в своих чувствах и теперь хорошо понимала, что с ней происходит. Она любила Рамзи Хантера. Она испытывала ни с чем не сравнимое наслаждение в его объятиях.
Этот человек был таким равнодушным, порой жестоким, безумно надменным, но Сьерра любила его.
