Едва только Имоджин покончила с этим, как в комнату без стука ворвался отец Фульфган.
— Дочь моя, где ты была?
Имоджин чуть не ответила ему, что это не его дело, но вспомнила, что обещала Тайрону отослать преподобного, и у нее от этой мысли задрожали колени.
Во время разговора с Фицроджером все казалось таким простым, но в присутствии святого отца ее словно бы парализовало.
— Святой отец, я проводила ревизию в кладовых, — сказала она.
— Тебя искали, но так и не смогли найти. Милорд Ланкастер желает поговорить с тобой, ты обязана это сделать.
— Неужели? — изумилась Имоджин. Какого черта Фульфган выступает на стороне Ланкастера, подумала она.
— Он человек, угодный Богу. Он не желает воевать и щедро жертвует на святые дела. Если бы он стал твоим супругом, он непременно бы основал новый монастырь.
Имоджин вздохнула. Значит, Фульфган желает получить деньги.
— Ты знаешь, что твой муж привел распутных женщин в этот дом? — спросил священник.
— Отец мой, он сделал это для короля, — спокойно ответила Имоджин.
— У короля для услаждения похоти имеется жена. Дочь моя, ты по-прежнему остаешься чистой сердцем? Я видел, как муж утащил тебя из зала еще до того, как село солнце.
— Мы играли в шахматы.
— В шахматы? — настала очередь удивляться Фульфгану.
— Передайте графу Ланкастеру, что я поговорю с ним в саду.
Фульфгану явно не понравилось ее решение, но он благословил Имоджин и удалился.
Интересно было бы узнать, каким это образом Ланкастер смог переманить Фульфгана на свою сторону. Ведь он не собирается смириться с поражением? Может, он знает правду, подумала она. Ей нужно убедить Ланкастера, что у нее с браком все в порядке.
Имоджин вытерла о передник вспотевшие от волнения руки и позвала Элсвит. Девочка прибежала, и Имоджин приказала ей, чтобы та проверила, нет ли грязи у нее на лице или на одежде. Еще утром Элсвит заплела волосы Имоджин в две толстые косы, перевитые лентами, но сейчас она накинула покрывало и поверх него наложила золотой обруч.
Сад был разбит матерью Имоджин рядом с башней, и его окружала каменная стена. Лорд Бернард сохранял его как память о покойной жене, а тетушка Констанс выращивала там цветы. Имоджин любила гулять в саду, но не умела ухаживать за растениями.
Она давно не была здесь, и сейчас ей стало плохо из-за того, что она увидела. Сад не избежал нашествия вандалов Ворбрика. Кусты роз были обломаны, и все цветы оборваны. Только шипы помешали разбойникам окончательно погубить их. Зато другие цветы и трава были полностью вытоптаны. Сейчас здесь наводили порядок два садовника.
— Придется подождать до следующего лета, пока не зацветут розы, — грустно заметила Имоджин. — И наверно, пройдет несколько лет, прежде чем к саду вернется его прежнее великолепие.
— Нет, леди, все не так безнадежно, как на первый взгляд кажется. Через несколько недель подрастет трава.
Имоджин внимательно посмотрела вокруг и поняла, что садовник был прав. Она сорвала веточку розмарина и понюхала ароматное растение.
Сад был символом ее будущего. Каррисфорд выстоял перед напором врагов, как должна выстоять и она сама. Разве не ее называют Цветком Запада? Но цветы ведь воскресают каждой весной. Она стала сильнее после всего случившегося…
— А, вот вы где! — услышала она возглас. Имоджин, состроив неприязненную гримаску, обернулась и увидела Ланкастера. Он отдохнул и выглядел весьма импозантно. Редеющие волосы были подвиты и красиво обрамляли лицо. Девушка отошла от садовников. Она понимала, что разговор будет не из приятных, но граф ее удивил. В его голосе не было и намека на злость, когда он произнес:
— Имоджин, мое дорогое дитя. Как вы страдали!
Он протянул к ней мясистые руки в кольцах, и ей пришлось протянуть к нему навстречу свои. Ланкастер пожал их. Его руки были мягкими и потными. Они ничем не напоминали ей руки Тайрона.
— Я был просто убит, когда узнал о кончине лорда Бернарда, моя дорогая. Я был уверен, что это обычное недомогание и что мой врач сможет быстро поставить его на ноги…
Он поднес платок к глазам, хотя Имоджин не заметила у него слез.
— Как только мастер Корнелиус рассказал нам об ужасном событии, я сразу же поспешил сюда.
