– Понятно, – заверила Феодосья. – А как, батюшка, угадать, от Бога, положим, овощ яблочный у меня в руке али от лукавого?
– А это, смотря, кто тебе его вручил: коли Господь, то – от Бога. А коли черт, то – от лукавого. Уразумела?
– Уразумела, отче. А как узнать, кто из них вручил мне плод? Если, к примеру, Кузьма мне его дал на торжище?
Отец Логгин с тонким свистом втянул носом воздух.
– Если в грехе заполучила ты плод сей, то вручил его бес, а если в богоугодном деле получен плод, то ниспослал тебе его Господь наш, – возвышая глас, но не теряя самообладания, произнес отец Логгин.
– А если плод сей – репейник, который аз выпалываю с огорода?
– Если выпалываешь, се – от Бога мурава. А если засеваешь – от черта сей чертополох.
– А скверны семенные?
– Если в грехе они истицают, се – от лукавого, – нетерпеливо воскликнул отче. – А если не в грехе, се – от Бога. В рукоблудии, сиречь в малакии, семя истекает скверно, потому что истицает оно к чертям собачьим! Поняла?!
Отцу Логгину и не понятно было, как мог он еще недавно очароваться такой бестолковой женой!
– Поняла, отче, – проникновенно ответила Феодосия. – Мне еще никто никогда так ясно все не разъяснял!
Отец Логгин смягчился.
– Добро… Всегда вопрошай отца своего духовного, если в чем сомневаешься. Гм…
«Глаголет священник, перечисляя грехи по единому, вопрошает тихим гласом», – напомнил себе отец Логгин и вновь принялся исповедовать рабу Божью Феодосию.
– Ходила ли ты к волхвам, чародеям, кудесникам, баальникам, зелейникам либо знахарям?
– Грешна, отче, ходила единожды. Но не по своей воле, а просьбою золовки. Брала у зелейницы травяное снадобье, дабы лечить золовке телесный недуг.
– Се грех! Недуги, духовные либо телесные, врачевати обязано словом Божьим либо мирро святым.
– А разве, отче, не грех мирро к аке… афе… к оходу прикладывать? У золовки чирей в оходе леший надавал!
– Опять ты леших языческих поминаешь! Наказывает, суть недуги насылает, Бог!
– А я так думаю, что если чирей на носу или в подпупии выскочит, то – Божье наказание, а если в задней дыре – дьявола козни.
– Казус сей не прост, – сокрушенно вздохнул отец Логгин. – Думаю, то Бог чирей наслал в афедрон в назидание золовке, дабы продемонстрировать силу свою даже и во владениях дьявола. Мирро, пожалуй, в сем месте будет неуместно. Впрочем, с сиим надо свериться у Иоанна Постника.
– Отец Нифонт говорил, что на все вопросы есть ответ в святом писании. Может, и насчет чирья там прописано?
– Насчет чирьев сей час не припомню, – отцу Логгину не хотелось признаваться Феодосье, что книга книг упустила такой животрепещущий вопрос… – Как бы то ни было, за зельем ходить – грех великий.
– А что же делать? Золовку аж грызло!
– Молиться!
– А царский лекарь царя нашего батюшку Алексея Михайловича чем врачует? – встрепенулась вдруг Феодосия, и глаза ее заблестели любопытством. – Али не травами?
Отец Логгин закашлялся.
– Гм… Хм… Государь наш светозарный Алексей Михайлович – Бога посланец на земле, следовательно, его лечение – суть Божьими руками. Вестимо, не все травы – зелия кудесные.
Эта мысль приободрила отче.
– Лавр, виноград – суть древа едемские, божественные. А за поход к травнице налагаю тебе епитимью в сорок земных поклонов на три седьмицы. Гм… Упивалася ли без памяти?
– Нет, отче мой господин.
– Или на восток мочилась?
– Нет.
– Или на восток изпражнялась?
– Что, отче?
– Калилась на восток, суть смердила?
– Ой, нет, батюшка.
– На ногу кому вступала с похотью?
– С похотью – нет, – заверила Феодосья, – а вот…
– Ладно-ладно, без похоти вступить – то не грех, – замахал рукой отец Логгин, опасаясь новой дискуссии.
– Нечистая в церковь ходила?
– Ни единожды.
– В нечистотах кровяных с мужем грех творила?
– Нет, отче.
– Добро… Всякий, кто с женой во время месячных луновений будет и зачнет ребенка, то да будет прокажен и родители да имут епитимью до три лета.
– А прокажен который будет? – с волнением уточнила Феодосия.
– Чадо.
– А чадце чем виновато? Этого я не понимаю.
– Чадо за грех родителей перед Богом отвечает, али ты того не знаешь?
– Но чадо же не знало, что его в грехе зачинают? Он бы, может, и нарождаться не стал, кабы ведал?
