***
Было уже около полуночи, когда Гас вернулась домой, но она все еще не избавилась от нервного напряжения. За ужином они так и не договорились ни о чем конкретном, и, как будто этого было мало, всю дорогу домой в такси Гас поминутно оглядывалась, проверяя, нет ли слежки. Она не могла избавиться от ощущения, что кто-то по-прежнему преследует ее.
Гас тихо открыла дверь, вошла в дом и тут же увидела букет роз. Наверное, судьба распорядилась, чтобы эти вечер и ночь стали временем неожиданностей и сюрпризов. Пышный букет в хрустальной вазе стоял на столике под зеркалом в передней, и Гас поразилась его красоте: ей редко приходилось видеть столь крупные полураспустившиеся бутоны, да еще в таком количестве. Они были настолько совершенны, что напоминали искусственные. Похоже, они были сделаны из красного атласа или бархата.
Кто же прислал их? Может быть, Роб? Может быть, он пришел в себя и понял безвыходность ее положения? У нее отлегло от сердца. Как бы она на него ни сердилась, все же он был ей дорог, даже больше, чем она это сознавала. Гас положила на столик рядом с вазой портфель с бумагами и нагнулась, чтобы понюхать самую крупную из роз. Пока она вдыхала ее аромат, такой сильный, что у нее защекотало в носу, новая мысль пришла ей в голову. Возможно, прошедший ужин не был таким уж неудачным, а этот букет – тому подтверждение.
Гас торопливо взяла конверт, вытащила записку и с изумлением прочитала слова:
«Укуси меня. Если ты голодна, то, приходи на конюшню в шорную».
Гас не была голодна, но любопытство взяло верх и победило усталость. Если это Роб поджидал ее на конюшне, то вряд ли он известил бы ее столь загадочным образом. Как бы там ни было, она должна была откликнуться на призыв. Не мог же Роб заночевать там среди седел, уздечек и прочего инвентаря. А если это не Роберт, тогда наверняка Джек, хотя она сомневалась, что он способен на подобного рода экстравагантные выдумки. «Укуси меня…» Бриджит частенько просила Гас укусить ее, но Джек был единственным мужчиной, которого Гас когда-нибудь кусала. Она задумчиво водила пальцем по поверхности карточки, гадая, кто бы это мог быть.
Когда Гас подошла к двери в шорную, теплый летний ветерок уже превратился в свежий бриз и трава под ногами была мокрой от росы.
Она неуверенно пробиралась в темноте на высоких каблуках и жалела, что не прихватила с собой фонарик. Даже тонкий луч света помог бы ей избавиться от страха, который постепенно овладевал ею. Хорошо еще, что она не сняла жакет того самого делового костюма, в котором была в ресторане.
Спасаясь от холода, Гас обхватила себя руками и принялась вглядываться в темноту, но ничего не видела, хотя временами луна появлялась среди облаков. Она заметила, что фонарь во дворе конюшни сегодня почему-то не горел. Боясь споткнуться и сломать каблук, она осторожно ступила на покрытые мхом кирпичи при входе в шорную.
«Открой дверь, Гас, – приказала она себе. – Открой, но будь готова тут же броситься бежать».
Она с опаской отодвинула заскрипевший железный засов, и ее неясная тень легла на стену комнаты. На первый взгляд внутри никого не было. Осторожность подсказывала ей, что лучше всего будет задвинуть засов и поспешить обратно в дом, но тогда загадка останется неразгаданной, а она была не из тех, кто отступает. Видимо, любопытство было одним из ее главных недостатков.
– Есть здесь кто-нибудь? – спросила Гас.
Никто не ответил, и она ступила в темноту. В шорной стоял сильный запах старой кожи, мешающийся со сладким ароматом люцерны и резким запахом лошадиного навоза из стойл.
Тень возникла на стене напротив, поглотив ее собственную.
– Кто здесь? – крикнула Гас, в панике отступив к двери и с трудом удержавшись на высоких каблуках.
Она еле успела произнести эти слова, как кто-то схватил ее за плечи, повернул и поставил лицом к стене. Чьи-то сильные руки, несомненно, мужские, не давали ей шевельнуться. Крик застрял у нее в горле, ужас сковал тело, тот самый, знакомый с детства цепенящий страх. Если она с ним не справится, у нее нет шансов выбраться отсюда.
Гас не стала сопротивляться нападавшему. Вместо этого она подчинилась ему и застыла на месте, и лишь одно ее тяжелое дыхание нарушало тишину. Но как только Гас немного пришла в себя, она обнаружила нечто невероятное! Он ощупывал ее!
