– Здорово! Что-нибудь вроде душистого талька? У меня его сколько хочешь.
Джек уже знал об этом. Бриджит благоухала чем-то сладким, наверное, она обильно посыпалась тальком после вечерней ванны.
– Пожалуй, дрожжи или мука будут лучше. Они без запаха и их можно насыпать тонким слоем, так, чтобы было похоже на пыль, – посоветовал Джек.
– Я попробую это сегодня же! – воскликнула Бриджит и зажала рукой рот, словно сдерживая свое нетерпение, и перья на ее костюме заколыхались в такт движениям.
Джек рассмеялся. Приятно было видеть, что она ведет себя как и положено ребенку и не претендует на роль взрослого деспота. Он почувствовал, что у него сжалось горло. Бриджит напомнила ему о его невозвратимой утрате. По здравом размышлении он должен был бы избегать ее, и к черту секреты, которые малышка может открыть ему об этом доме. Эмоции превращают человека в тряпку, и, даже если Бриджит радует тебя, встречи с ней всегда будут приносить и боль. Что весьма схоже с его отношениями с ее теткой, напомнил он себе. Только в присутствии Гас он был даже не тряпкой, а желе при комнатной температуре. Так, кажется, он когда-то определил это свое состояние.
Где-то заскрипели половицы, словно кто-то скреб ногтями по грифельной доске.
– Кто-то идет, – предупредила Бриджит, дергая его за рукав. – Идем со мной.
Она нажала атласной туфелькой на плинтус, и панель в стене поползла в сторону. Шаги становились все громче, и они быстро нырнули внутрь.
Придерживая панель, Джек через узкую щель наблюдал за приближением фигуры. На женщине были мужские трусы, топ из жатки, и больше ничего. Ее длинные ноги белели в слабом свете, а топ не прятал, а подчеркивал упругость подрагивающей груди. Джек почувствовал слабость. Биение сердца отдавалось где-то в голове. И почему он перестает владеть собой, стоит ему увидеть эту женщину?
– Это Гас, – шепнул он. – Давай напугаем ее.
Бриджит вовремя остановила смех, но Джек, почувствовав ее одобрение, сильнее оттянул панель вбок.
– Только осторожнее, – предупредила девочка. – Не напугайте ее до смерти.
«Так ей и надо, – подумал Джек. – Она уже пару раз чуть не отправила меня в могилу».
– Ничего, она крепкая, – отозвался он. – Она любит розыгрыши.
Когда Гас оказалась рядом, Джек, еще шире открыв панель, вытянул руку и остановил ее. Испуганный крик Гас заставил его Действовать не раздумывая. Он обхватил девушку за талию одной рукой, другой зажал ей рот и приподнял вверх, так что ее ступни оторвались от земли.
Нельзя сказать, чтобы дальше все шло гладко. Он так напугал ее, что, к его удовольствию, она сопротивлялась с бешенством дикой кошки. Гас извивалась, металась и, изловчившись, старалась его ударить, даже когда он втащил ее внутрь, в темный проход. Он почувствовал прикосновение ее зубов и понял, что она вот-вот укусит его за палец.
– Прекрати! – прошипел Джек.
Он уже не стесняясь применял всю свою силу. В тайнике была кромешная тьма, и он воспользовался растерянностью Гас и тем, что Бриджит ничего не видит. Чем быстрее он справится с Гас, тем лучше. В конце концов, он не хочет напугать ребенка.
Но Гас были неизвестны его благородные побуждения, и она не переставала изгибаться и корчиться, пытаясь вырваться из его рук, и всюду, как бы он ни повернулся, Джек натыкался на ее подрагивающие крепкие груди. Прижав ее к стене, он успел удивиться тому, что соблазнился Лили, когда рядом находится такой выдающийся экземпляр.
Если бы с ними в этой тьме не было маленькой Бриджит, он, наверное, поддался бы соблазну. А может, присутствие девочки и к лучшему, потому что в прошлый раз, когда он не устоял, он чуть не поплатился за это жизнью. Гас, как алкоголь, была для него смертельно опасна. Быть с другими женщинами было мучением, быть с этой равнялось агонии. Внезапно он заметил, что Гас притихла и перестала сопротивляться.
– Гас, это я, – сказал он. – Это я, Джек. Успокойся.
– Успокойся, ты говоришь! – взорвалась она, когда он убрал ладонь с ее рта. – Сукин сын, ты…
Он снова зажал ей рот и взглянул на Бриджит, чьи белые перья, как ему казалось, он мог рассмотреть в темноте.
