Рыжей Джеки было сорок пять, но сегодня, она смыла краску с волос и явилась такой, какой была в действительности: седые пряди преобладали в ее пышной прическе, а серебристый костюм из лайкры обтягивал ее, как знаменитых кошек из мюзикла Вебера, и завершался прозрачными пластиковыми босоножками. Единственным ярким пятном были алые ногти на ее ногах.
– Надо смело идти туда, где еще никто до вас не был, – продолжила она и встала, чтобы показать всем свою далеко не идеальную фигуру, похожую на большую грушу. – Например, посетить свое собственное сердце, чтобы узнать, кто же там живет.
– Браво! Джеки! – похвалила Гас. – Но как нам донести эту мысль до масс? И, что еще более важно, как убедить их, что наш журнал – для всех без исключения, что все мы хотим перестать прятаться и быть самими собой?
Гас подумала о своем заикании, которое пока не проявилось сегодня. Она искусно скрывала его многие годы и не была уверена, что решится открыть свой недостаток этим людям и тем более всему свету. Но каким облегчением было бы расстаться с этой тайной!
– Мы донесем нашу мысль до масс, помещая на обложке «Принципов» портреты знаменитостей, – объявила Лиза, которая все еще не справилась с пиццей. – Это должны быть первооткрыватели, проложившие свой собственный путь, может быть, даже те, кто вступил в борьбу с системой.
– Если мы хотим адресоваться нашему поколению, мы должны быть абсолютно современны, – вступил в разговор коммерческий директор Сэмми Фрей, поправляя свой модный галстук от Хьюго Босса. – Мы должны быть не только людьми нашего времени, но и людьми будущего.
Уже стареющий представитель современного поколения явился на совещание в строгом костюме фирмы «Брукс бразерс», пробуждающем воспоминания о фильме «Уолл-стрит» и его герое Гордоне Гецко с его девизом «Алчность – это прекрасно».
Единственной уступкой Сэмми веяниям времени была коса, висевшая у него почти до талии.
– И пожалуйста, никаких мертвых див, таких как Джеки Онассис, – заключил он.
– Я обожаю Джеки! О! – притворно надулась Джеки Сандерсон.
– Это потому, что тебя назвали в ее честь! – пояснил кто-то.
Все принялись с жаром обсуждать идею броской обложки, и только тогда Гас заметила молчаливую фигуру в дальнем углу комнаты. Бывший жених определенно пребывал не в лучшем настроении. Он опоздал к началу совещания, но ход обсуждения был явно ему не по вкусу.
Гас подумала, что причиной тому – их разладившиеся личные отношения, а не сам журнал. Роберт не остался ужинать в тот вечер, когда он потерпел неудачу с разоблачением Кэлгейна.
Он покинул особняк Феверстоунов, кипя от гнева, сознавая, что его репутации нанесен урон. Роб считал, что ею предали, но Гас полагала, что и он тоже не пощадил ее: он не сказал ей правду о найме детектива. И тем не менее она ему сочувствовала. Ей бы не понравилось, если бы какая-нибудь особа внезапно появилась в жизни Роберта, как Джек Кэлгейн ворвался в ее собственную жизнь. Должно быть, Роберт также подозревал, что у нее зародились сомнения насчет уместности их отношений. Но это было вполне закономерно. Скажите, какие отношения могли бы выдержать подобную жесткую проверку на прочность?
– Поскольку мы вот-вот собираемся развернуть рекламную кампанию по всей стране, – заметила Лиза Берне, – то нам будет значительно проще заполучить для обложки звезду первой величины.
– Мы возьмем твое предложение на заметку, – поддержала ее Гас, – но пока мы еще только начинаем. Вот если «Американская натуральная косметика» заключит с нами рекламное соглашение, тогда мы и выступим в национальном масштабе.
Неприятный скребущий звук привлек всеобщее внимание.
Это был Роберт, который встал, резко отодвинув стул.
– Мне придется тебя огорчить. Гас, – сказал он. – Боюсь, поддержки «Американской натуральной косметики» будет мало. Мне не хотелось бы охлаждать ваш пыл, но я все утро просидел с бухгалтером, проверяя смету, и, как это ни печально, нам понадобится дополнительное вливание средств. Иначе ничего не получится.
Такими же словами Роб мог бы объявить, что издание журнала вообще откладывается на неопределенный срок. Гас была поражена, что он сделал объявление, не предупредив ее заранее, чтобы она могла подготовиться. Все погрустнели, на лицах появилось разочарование. Гас растерялась, не зная, как их обнадежить. Новость Роба застала ее врасплох.
