– Значит, монитор постоянно показывает галерею и картину, как это было до совершения кражи, – подытожил Вебб. – И во время совершения кражи, и после охранники видят на экране одно и то же изображение, как если бы картина находилась на месте?
Джек пожал плечами:
– Как я уже сказал вам, это не слишком трудно, если у вас есть доступ к программе.
«Зачем это он? – спросила себя Гас. – Зачем он бросает на себя подозрение?» Жаль, она отказалась, когда он предложил ей выпить.
Вебб кивнул, и взгляд его серых глаз стал особенно пронизывающим.
– Итак, насколько я понимаю, это был кто-то из своих?
Кто-то, кто живет или работает в доме?
Напряжение достигло своего предела, и звуки музыки подчеркивали наступившую вдруг тишину.
Гас хотела вмешаться, но не знала, как это сделать. Гости все теснее обступали Джека, чтобы не пропустить ни слова.
Вопросы Вебба увлекали Джека к пропасти, а он, кажется, готов был признать свою вину и послушно следовал за Веббом.
– Не обязательно, – наконец прервал молчание Джек. – С новыми высокочувствительными антеннами можно на некотором расстоянии уловить электромагнитное излучение монитора или его кабелей. К примеру, вы можете находиться в машине на улице рядом.
– То есть вы можете, сидя в машине, читать коды доступа в систему по мере их появления на экране компьютера?
– Вы поняли совершенно правильно, – подтвердил Джек, глядя в упор на Вебба. – Как будто вы уже это делали.
Гас сжала руки, боясь выдать себя их дрожью. Джек добился невозможного. Он ступил в западню и убрал ногу как раз в тот момент, когда капкан собрался захлопнуться. Неужели он так уверен в себе? Или она чего-то не понимает? Неужели он сам устроил западню для Вебба или кого-то другого в комнате?
– Конечно, существует куда более легкий способ похитить произведение искусства, – продолжал Джек, водя пальцем по краю бокала. – В своем роде идеальное преступление.
– Идеальное преступление? – повторил Лейк, выступая вперед; он побледнел, и его губы превратились в узкую злую полоску. – Кто может лучше спланировать и осуществить его, чем тот, кто создает системы безопасности?
– Простите, но тут вы ошибаетесь, – нанес встречный удар Джек. – То, о чем я сейчас говорю, не зависит от нарушения системы безопасности. Все гораздо проще. Преступникам надо лишь выдать себя за работников таможни, которые руководят перевозкой произведений искусства в места их хранения. Вам всего-навсего следует переадресовать машину в другое место, что делается путем оповещения по радиотелефону шофера и охранников о грозящей им опасности, например, сообщив им, что в автомобиле находится взрывное устройство.
«Господи, – поразилась Гас. – Зачем он это говорит?»
Вебб теперь почти вплотную подошел к Джеку и смотрел ему прямо в лицо.
– Но для этого надо знать, на каких частотах работает их передатчик? – спросил он. – Для определения частоты и затем передачи им сообщения потребуется весьма сложное оборудование.
– Не такое сложное, как вы думаете. Для определения частоты вам необходим модулятор с широким диапазоном и, конечно, телефон с изменяющейся рабочей частотой, чтобы сделать вызов. – Джек сунул руку в карман и вытащил самый маленький сотовый телефон, который Гас когда-либо видела. – Вот такой.
Неожиданный взрыв ругательств заставил Гас вздрогнуть.
Она обернулась и увидела в дверях Роберта Эмори, в том же костюме, в каком он был с ней в ресторане. Его лицо сильно покраснело, и было похоже, что он уже давно слушает разговор.
Он был рассержен, или, скорее, взбешен.
– Какой увлекательный сценарий, – заметил Роб, не скрывая своей враждебности и не приближаясь к толпе гостей. – Украдено ценное полотно, и вы, Джек, имеете наглость рассказывать всем, как это было сделано. Но вы забыли о самом главном. Вы забыли сказать, кто это сделал.
– Я не забыл, мистер Эмори…
Роберт перебил его:
– Вы также забыли сказать, что сидели в тюрьме, не так ли, Джек? – Роберт повернулся к Лейку и всем остальным:
– Этот человек по имени Джек Кэлгейн – бывший заключенный.
Он был осужден за покушение на убийство. Что же касается его бизнеса, то это лишь прикрытие. Его клиенты – темные личности, которые хотят защитить произведения искусства, приобретенные незаконным путем. Он имеет дело с ворами и преступниками и, возможно, сам является одним из них.
