Вблизи замечаю, на лице желтая пудра комками, румяна пятнами — краше в гроб кладут. Зато одежда для этого дела подходящая, хоть сейчас хорони. Но я то знаю.
Иди скорей, хочется мне крикнуть, иди, Сили тебя, с Божьей помощью, выходит и на ноги поставит. Но молчу. Помню, не мой это дом. И к тому же мне никто ничево не говорил.
Как они до половины лестницы дошли, Мистер __ говарит, Сили, это Шик Эвери, старая знакомая. Приготовь комнату. И к ей повернулся, одной рукой ее поддерживает, другой за перила держится. Харпо с другой стороны ее держит, мрачный весь. София с детьми во дворе, наблюдают.
Я и не думаю шевелиться, потому как не могу. Будто приросла к месту. Мне надо ей в глаза посмотреть. Я чувствую, когда в глаза ей взгляну, тогда только меня отпустит.
Пошевеливайся, говорит он резко.
Тут она глаза подняла.
Лицо у ее, под всей этой пудрой, черное как у Харпо. Нос длинный и острый, пухлый рот. Губы как черные сливы. Глаза большие и блестят. Лихорадочные глаза. Недобрые. Попадись ей сейчас змея на дороге, убьет одним махом, хошь и сама еле на ногах держится.
Осмотрела она меня с ног до головы и хохотнула. Звук как с того света. Ты и в правду не красавица, говорит. Будто хотела удостовериться.
Милый Боже,
Ничего страшного с Шик Эвери нет. Просто хворая она. Правду сказать, я, штобы так сильно болели, еще не видела. Ей хуже чем мамане моей было, когда она помирала. Зато злости в ей куда больше, тем и держится.
Мистер __ от ее не отходит, ни днем ни ночью. За ручку её не держит, однако. Не очень ей ручку-то подержиш. Отпусти руку, черт тебя подери, говарит она. Неча липнуть. Не надо мне всяких слабаков, которые папаш своих как огня боятся. Мне мужик рядом нужен. Мужик. Взглянула на него, глаза закатила и засмеялась. Не так штобы очень засмеялась, но достаточно, штобы он к кровати некоторое время не подходил. Уселся в углу, подальше от света лампы и сидит. И ночью сидит. Она просыпается и не знает, там он али нет, а он там. Сидит в углу и грызет черенок своей трубки. Без табака. Она сразу сказала, как вошла, хрен тебе я буду нюхать твою вонючую трубку, слышиш, Альберт.
Энто еще кто такой, думаю я, што за Альберт. Ах, это Мистера __ так зовут.
Мистер __ не курит. Не пьет. Не ест почти. Сидит в ейной маленькой комнатке и прислушивается к каждому вздоху.
Чево с ей такое? спрашиваю.
Ежели не хочеш, штобы она тут была, так и скажи, он говорит. Ничево от этово хорошево не жди, но ежели ты так… и осекся.
Я хочу, штобы она тут была, гаворю я, пожалуй, слишком быстро. Он глянул на меня подозрительно, не замышляю ли чево.
Я просто хочу знать, чем она хворает, говарю я.
Я смотрю на него. Лицо у него усталое и нерадостное. И замечаю, какой у ево слабый подбородок. Можно сказать, вообще подбородка нет. У меня и то больше подбородка, думается мне. Одежда на ем вся перепачканная. Пыль во все стороны летит, когда он раздевается.
Некому ей помочь, говорит он. И глаза стали мокрые.
Милый Бог,
Они вместе трех детей смастерили, а он брезгует ее в ванной помыть. Может, он боится, што начнет думать о таком, о чем не следует думать? А я што, не начну? Я когда в первый раз ее черное длинное тельце увидела, с черными сосками сливинами, точь в точь как ее губы, так мне показалось, я мужиком заделалась.
Ну, чево уставилась, она спрашивает. Прямо шипит от злости. Сама слабая как котенок, а туда же, коготки показывает. Ты чево, никогда голой бабы не видала?
Нет, мэм, говорю. Я и в правду не видела. Кроме Софии. Но она такая толстенькая да здоровенькая да суматошная, совсем мне как сестра.
Ну ладно, посмотри, говорит, посмотри на мешок с костями. И руку в бок уперла да глазки мне состроила, хватило ей куража. А как я стала ее мыть, она глаза закатила и зубы сжала.
Я ее мою, и у меня такое чувство, што молитву читаю. Руки трясутся и дыхание перехватывает.
Спрашивает меня, у тебя дети когда-нибудь были?
Да, мэм, отвечаю.
Сколько? И хватит мне мэмкать, я не такая старая.
Двое, говорю.
А где они, спрашивает.
Не знаю, говорю.
Она как то странно на меня посмотрела и говорит, мои у моей мамаши. Она согласилась их держать, а мне надо было уехать.
