И дело даже не в мести. Их уже не вернуть. Дело в тех людях, которые на этих самолетах ежедневно рискуют.
- Вот такая тебе правда, - он выбросил окурок. - ...Они еще целую минуту, до земли, живы были. А эта тварь... - он замолчал уже плотно.
Сергей тоже молчал. И дело было не в том, что интерес его так внезапно совпал с желанием незнакомого полковника.
- Что нужно сделать? - задал ожидаемый вопрос, когда пауза затянулась.
Полковник вынул листок, вырванный из блокнота: - Это код сейфа. Где он, я не знаю. В сейфе - оригиналы документов. Если эти бумаги всплывут, ему уже не отвертеться.
- Ну что? Назад едем? Или как? - словно сожалея о внезапной откровенности, вернул полковник беседу в деловое русло.
Сергей глянул на собеседника: - А ведь он так и не перегорел. И приходят они к нему каждую ночь... Близкие, которых он потерял.
- Можно и назад. Ты что думаешь, я твоих пацанов боюсь? Только, в таком случае, к утру тебе придется весь оперсостав набирать, по-новой. А уйти я и от тебя могу, и от них. Только, откровенность за откровенность. Есть у меня с твоим Кротом счеты. Мои дела. Потому, согласен.
- Ну-ну, - недоверчиво хмыкнул полковник. И внезапно сообразил, что непонятный жулик и впрямь не боится его.
- Хорошо, - только и смог он ответить. - Тогда сейчас я тебя завезу на квартиру. Это мой личный отстойник. В конторе о ней не знают. Квартира одного деловара. Он под статьей ходит. Потому, вернется не скоро. Отсиживается за границей. Ждет, когда срок давности выйдет.
- Приведи себя в порядок. Выспись. А утром подъедет человек. Он не в теме. Но протекцию тебе составит. Документы с ним передам. И легенду.
- Свяжемся, когда будет что сказать. Номер запомни. Бумаги сожги, - протянул мент кусок картона. - Звать меня Александр Сергеевич. Как Пушкина. Фамилия, правда, подкачала. Сорокин. Позвонишь и просто скажешь: - Новости для Сорокина.
Он подозвал заскучавшего на холодке водителя и приказал ехать на проспект Ветеранов.
Остановились возле нового дома. Полковник шел рядом, провожая до подъезда. Протянул связку ключей: - Квартира сорок вторая.
И, уже собираясь уходить, произнес:- Я тебе верю, но, учти, беседа наша в машине на диск записана. Эти веб-камеры, такая удобная штука. Поэтому не вздумай...
Сергей растянул опухшие губы в ухмылке, но промолчал. Подбросил на ладони ключи и пошел в подъезд.
- Ничего ты, полковник, не понял, - в раздумье пробормотал уже в лифте.
Однако Сорокин сказал то, что и должен быть сказать. Но с удивлением прислушивался к своим ощущениям: "Как мог человек с такой харизмой быть простым автоподставщиком? Непонятно. Да ему достаточно просто потребовать и "терпила" сам отдаст все, да еще рад будет. Ох, не прост этот Буров. Не прост. Ему хочется верить. Странно".
Полковник прошел по деталям беседы: "Где-то я прошляпил. Но где?"
Он бросил бесполезное рассуждение и задумался над соответствующей легендой для нового агента.
Сергей открыл мощную, обитую дорогим шпоном, входную дверь. Просторный коридор, роскошная обстановка. Прямо у дверей скинул измазанный наряд и, оставшись в одних трусах, отправился на поиски ванной. В полутьме холла заметил огромную панель плазменного телевизора. Ступни утонули в мягком ворсе: "Надо же. Человек обставлял, устраивал свой мирок, а теперь скитается по отелям. Находиться в розыске - дело противное... - Включил свет и невольно усмехнулся. - Лицо перекосило. Ободранный лоб, разбитый нос и губы. Кровавая корка. Тьфу".
Залез в ванну и врубил кипяток. Отмокать, так отмокать. Пар заполнил весь объем ванной комнаты. Потихоньку задремал, уйдя под воду почти целиком. На поверхности торчал лишь кончик носа. Наконец, сморило. Вынырнул и закашлялся. Кое-как поднялся и с наслаждением оттер остатки крови и грязь.
Из ванной вышел, в чем был. Не зажигая свет, добрел в спальню и рухнул в огромную кровать.
